А свои штаны Стасик любил. Супругу называл «мегерой», «скрипучей калошей» и «дочерью дьяволов».

— Так бы и задушил, честное слово, — вздохнул Коротич. — А ты как? Чем занимаешься?

— Ничем, — пожала плечами Полина. — Мужа жду, гуляю…

— В смысле? — оживился отставленный любовник.

— В прямом, Стасик, — по парку. И только.

— А живешь как?

— Нормально.

— А на что?

Полгода любовных свиданий Полина лила Стасику в уши, как тяжело живется на свете женщине без крепкого мужского плеча под боком. О том, что никаких алиментов из Мордовии Полине не поступает, Коротич знал прекрасно и о том, что Полина не способна к труду, как способу добычи денег, — тоже.

Поэтому, что отвечать на прямо поставленный вопрос, не знала уже Полина. Промахнись она чуть-чуть, Коротич сразу заподозрит, что получил отставку не из благородных мотивов, а из очень даже низменных, — на Полинином горизонте появился новый, богатый мужик. И в данной ситуации оставалось говорить либо полуправду, либо отмахнуться и сделать кислый вид.

Изучив за полгода въедливый характер Станислава Владимировича, Полина остановила выбор на первом «либо»:

— Иногда пускаю постояльцев. Только денежных и на короткий срок.

— Точно? — оживился Стасик. — И много их у тебя?

— Очень мало, очень редко, но на жизнь хватает.

Полина надеялась, что столь уклончиво-исчерпывающий ответ избавит ее от дальнейших расспросов, однако Станислав Владимирович проявил въедливый характер во всей красе:

— Конкретно, сколько берешь?

— Стас, отстань.

Но Коротич уже встал, уже подхватил Полиночку под локоток и, умильно заглядывая в глаза, залепетал:

— Полли, детка, мне тебя Бог послал. Честное слово, сидел, не знал куда податься. Выручи, а? Завтра «старый козел» приезжает, а я ему квартиру не нашел. Точнее, нашел, но отказался. Из-за мегеры.

Старым козлом Коротич называл родного дядю своей мегеры. Большого министерского чина, влиятельного в Центральном регионе человека и, по словам Коротича — «большую сволочь». Вспоминая родственников жены, Стасик не стеснялся в выражениях, несмотря на то что эта «крупная сволочь» обеспечивала строительному бизнесу Стасика львиную долю госзаказов и соответственно стабильную прибыль. Пожалуй, в списке семейных связей его супруги дядюшка стоял под номером один.

— Старый козел решает здесь какие-то дела, — увещевал тем временем Стасик, — и попросил меня найти ему какое-нибудь приличное жилье. Он будет приезжать из Москвы раз-два в месяц, останавливаться на пару дней, и все.

— А почему он не хочет жить у вас? — нахмурилась Полина. Поддаваться на уговоры и пускать на постой каких-то пожилых животных ей не особенно хотелось.

— Неудобно ему, видите ли! — фыркнул Станислав. — А мне удобно?! Я квартиру нашел. Жене ключи дал, мол, обеспечь уборку… А она? Она там с хахалем забавлялась!!!

Милая семейка, подумала Полина, стоят друг друга. Впрочем, подобия притягиваются, и вслух спросила:

— А зачем ты ей ключи давал? Нанял бы твой дядюшка прислугу для уборки…

— Ох, Полин, времени у меня уже нет. Я, — Коротич с виноватым видом приблизил лицо к уху Полины и шепнул, — дверь на той квартире вышиб.