"Я достал ее в Китае, когда был еще лейтенантом. Я всюду возил ее с собой, и она всегда приносила мне удачу. Но в прошлом месяце, когда мне пришлось спешно перебираться на этот корабль с "Саффолка", я успел только схватить в одну руку свою собаку, а в другую – эту вазу. Переправляться на шлюпке с одного корабля на другой посреди океана с фарфоровой вазой под мышкой – вещь занятная. Когда я поднимался на "Гуд Хоуп", я уронил ее и отбил верхушку. Я очень опасаюсь, что это значит, что мне не суждено увидеть этих немцев".
Тот же Годдарт вспоминает, что видел на груди адмирала орденскую ленточку, старательно перемазанную чернилами. Крэдок не отказался от германского ордена до самого конца, хотя выразил свое отношение к противнику.
Однако, когда 18 октября "Канопус" прибыл, Крэдок с досадой услышал от капитана 1 ранга Г.С. Гранта, что ему требуется 5 дней на устранение неполадок в машинах и очистки котлов, после чего, впрочем, его скорость все равно не превысит 12 узлов. Он сообщил в Адмиралтейство: "О "Карлсруэ" нет сведений с 12 сентября. Считаю возможным, что он ушел к западу от мыса Горн и присоединился к эскадре фон Шпее. Я боюсь, что скорость моего соединения не превысит 12узлов из-за "Канопуса". Но прочие обстоятельства позволяют мне навязать бой противнику". (№ 15) "Карлсруэ" пока еще действовал возле Пернамбуко, хотя безрезультатно. Однако Адмиралтейство не сняло с Крэдока эту задачу. Так же повис в воздухе вопрос о Панамском канале, хотя в этом случае были некоторые причины. Форин Оффис не сумел добиться от Вашингтона ясного ответа. Вроде бы американцы не возражали против прохода через канал 3 кораблей одновременно, чего было как раз достаточно, чтобы "Шарнхорст" и "Гнейзенау" нагрянули в Вест-Индию.
Для Черчилля телеграмма Крэдока была подтверждением, что тот понимает необходимость сосредоточения своих сил на Фолклендах. Если только при этом поверить, что добавление полуразвалившегося "Канопуса" доведет силу "Гуд Хоупа" и "Монмута", укомплектованных резервистами, забывшими, с какой стороны подходят к орудию, до величины, сравнимой с силой двух кораблей фон Шпее, выигрывавших призовые стрельбы. Но в письме губернатору Фолклендов сэру Уильяму Аллардайсу Крэдок писал: "Я обязательно расскажу дома всем, что я видел и что думаю о ваших отважных приготовлениях, чтобы поддержать нашу честь. Я дам любое возможное предупреждение, если германская эскадра уйдет от меня. И только в случае моего "исчезновения" пошлите письмо Мьё (Meux). Я хочу сказать, если исчезнет моя эскадра – и я тоже. Проведя 40 лет в море, я не собираюсь стать безвестной жертвой".
Письмо адмиралу сэру Хэдуорту Мьё пропало, но можно догадаться о его содержании.
Трубридж поплатился за свое решение не вступать в бой с мощным "Гебеном". Крэдок не собирался рисковать своей репутацией, оказавшись в суде с обвинением в трусости.
Адъютант губернатора писал: "Он знал, с чем ему предстоит встретиться, и просил прислать быстроходный крейсер с тяжелой артиллерией на помощь его эскадре, так у него не было ни мощных кораблей, ни быстроходных. Но Адмиралтейство ответило, что он должен обходиться тем, чем располагает. Поэтому старый Крэдок сказал: "Хорошо, обойдемся".
И однажды рано утром он вышел в море, оставив "Канопус" караулить транспорты и угольщики. Захватив "Глазго" и "Монмут", он отправился на поиски этих проклятых немцев".
24 октября Крэдок передал: "Гуд Хоуп" выходит из Порта Стэнли вокруг мыса Горн. "Канопус" с 3 угольщиками 23 октября пойдет через Магелланов пролив с к западному побережью Южной Америки". (№ 16) Так Адмиралтейство узнало, что он забирает всю эскадру на Тихий океан. Однако в Лондоне считали, что "Гуд Хоуп" и "Канопус" будут действовать вместе с соединением "Глазго". |