|
Ноги взметнулись выше головы, Тимур кувыркнулся в воздухе и упал, врезавшись головой в большой ком слежавшейся земли. Глава 15 Он пришёл в себя, услышав голос Филина. — Шульга! Ты меня слышишь, я знаю. Слышишь, а? Тимур осторожно потёр голову, потрогал ноющую после удара шею и приподнялся. Он лежал на самом краю поля, с одной стороны колыхались густые заросли кукурузы, с другой они становились реже, сквозь них виднелся холм с двумя вертолётами. Где-то неподалеку едва слышно гудел «трамплин». — Шульга, эй! Можешь и дальше тихариться, хрен с тобой. Короче, артефакт у меня, причем я так понял, что это все три в один срослись… И дружки твои тоже у меня. Они мне не нужны, так что мы их сейчас валим, садимся в вертушку и летим к Периметру. Из Зоны выйдем, и я «слизни» загоню. И всё, больше мне ничего не надо. А ты как хочешь. Мне вся эта беготня надоела. Пока он говорил, голос становился всё громче, и вскоре Тимур увидел Филина. Бандит держал за волосы Вояку, выкрутив ей руку, рядом переминался с ноги на ногу Боцман, дальше стояли Гадюка и Жердь, перед ними — ссутулившийся Растафарыч. — Кончай девку, — приказал главарь. Боцман с готовностью поднял «калаш», приставил ствол к голове Вояки. Растафарыч сзади дёрнулся, Жердь, оскалившись, сделал ему подсечку, и тогда Тимур встал. — Ладно, прекращайте, — сказал он. — Вот я. — Ну так иди сюда, — позвал Филин. Тимур шагнул вперёд, раздвигая ломкие стебли. Главарь оттолкнул девушку и врезал Тимуру правой. Тот не успел отклониться — упал на спину, вскочил, подстегиваемый яростью, получил ещё один удар в челюсть, потом ногой в живот и скрючился на земле. Искаженное тёмное лицо приблизилось сверху. — Сколько мне за тобой бегать пришлось, сучонок?! — процедил Филин. — Людей из-за тебя потерял! Вставай! Встать, сказал! Тимур поднялся. — К вертушке топай! — Филин напоследок приложил его кулаком между лопаток. Ноги запутались в траве, Тимур едва не упал, но устоял и зашагал к холму мимо Растафарыча с бандитами. Гадюка выглядел как обычно, а у Жердя вид был какой-то диковатый, глаза блестели. Он прижимал к себе сумку Огонька, которого нигде не было видно… Может, в вертолёте ждёт? — И не дёргайся, малый, — произнёс Боцман, тыча ему дулом автомата в затылок. — А давайте я поле подожгу? — предложил Жердь. — Вон какое сухое, само просится… — Успокойся ты со своим «подожгу»! — рявкнул Боцман, не оборачиваясь. — Достал уже, что на тебя нашло? Это к тебе маньячество Огонька перекинулось, как он помер? — Просто я теперь хочу быть как он! — крикнул Жердь с вызовом. Ему никто не ответил. Когда пленников подвели к вертолётам, Боцман сказал Филину: — Плохое место. Открытое, да ещё и возвышенность… Со всех сторон видно. Надо перелететь. |
