|
В излучине, затылком на выступающей из воды жирной чёрной грязи, лежал мертвец в последней стадии разложения. Он раскинул руки, будто на спине пытался выползти из воды, спасаясь от чего-то, да так и не выполз. — Чё это с мужиком? — громко спросил Жердь. — Вы гляньте, на груди… И тут Боцман не выдержал. Все в банде привыкли к болтливости длинного, и помощник главаря тоже давно привык, тем более что Жердь зачастую первым замечал всякие странности и непонятки в окружающем и доводил до общего сведения факт их наличия, но место это — тихое, жаркое, залитое ярким светом клонящегося к горизонту солнца, вызывало такую подспудную тревогу, что безудержная болтовня бандита здесь особенно нервировала. Вскочив, Боцман отпихнул с пути Растафарыча, который едва не свалился в воду, перешагнул через пригнувшуюся Машу, пролез мимо подавшегося к борту Гадюки — и врезал Жердю, вставшему ему навстречу, прикладом в живот. Охнув, тот согнулся, одну руку прижал к брюху… а другой, неожиданно для всех и, кажется, для самого себя, вмазал Боцману по лицу. — Не трожь меня! — с тихой ненавистью прохрипел Жердь, хватаясь за пистолет. — Не сметь, понял?! Боцман, качнувшись назад, вскинул «калаш». Он уже готов был отправить строптивца на тот свет, когда сзади раздался голос Филина: — Стой! Опустив АК, Боцман схватил Жердя за руку, которой тот пытался вытащить оружие из кобуры, наклонился к нему, едва не ткнувшись носом в его нос, процедил: — Ещё раз пасть разинешь — завалю на хрен! Круто развернувшись, так что лодка закачалась, он пошёл обратно. Тимур, глядя вперёд, сказал: — Осторожно. Течение началось. Лодку медленно потащило вокруг острова, и Растафарыч стал подгребать. — Туда? — спросил Филин. Тимур кивнул. Он смотрел на труп в воде, потому что только сейчас заметил то, о чём пытался сказать Жердь: на груди мертвеца была широкая рана, будто трещина, как на той коряге, и в ней точно так же росли мелкие грибы. Шляпки их отливали тусклым изумрудом, как брюшко навозной мухи. Да и вообще грибы они напоминали только с первого взгляда — скорее уж это были какие-то почки… или, может, коконы? Зародыши? Куколки? Мертвец пропал из виду, когда лодка миновала островок. Течение усилилось, вода покрылась мелкими волнами. Посудину потащило прямо к островку, состоящему из гнилой массы веток, листьев и стеблей осоки. Тимур, сев на носовое ограждение и выставив вперёд ноги, уперся в него, оттолкнулся — лодка качнулась и впритирку поплыла мимо, скребя бортом. Тимур так и остался сидеть, но Филин негромко приказал: — Шульга, назад. Пришлось поднять ноги. Выпрямляться во весь рост он не стал: из-за течения и мелких волн лодку теперь покачивало. — А вообще кто-то живет в таких местах? — спросил сзади Жердь. — На болотах, которые ближе к Периметру, там ведь и псевдопсы бродят, и кабаны захаживают… А тут? — Придурок, — бросил Боцман, не оборачиваясь. — Там мелко, земля, между нею лужи. Ходить можно. Здесь вода сплошняком — какие кабаны? Как они тут смогут? — Сам придурок! — ответил Жердь. |
