|
Эй, это что такое? Все оглянулись. Лодка плыла мимо широкой заводи, притаившейся между большим земляным островом и заваленной гниющими стеблями осоки песчаной косой. Вода в заводи напоминала ртуть и не плескалась, там вообще не было ни одной волны — она была как зеркало неправильной формы. Боцман привстал, Растафарыч прекратил грести, поднявшая голову Вояка приоткрыла рот от удивления. — У-ух… — протянул Жердь. — Шульга! — позвал Филин. Не оборачиваясь, Тимур сказал: — Ну? — Что это такое? — Не знаю. Мы уже в Могильнике, тут что угодно может быть. Жердь уточнил: — Но нам туда сворачивать не надо? Тимур показал вперёд — над зарослями камыша виднелся край чего-то тёмного, издали напоминающего большой решетчатый купол. — Туда. Филин встал на лавку, схватившись за плечо Боцмана. — Это что? — Соснодуб. — А! — закричал Жердь. — Ну точно! То-то я гляжу — вроде соснодуб… А оно, оказывается, соснодуб! Ну правильно, ну ясно… Командир, давай я его подожгу? — Как ты добросишь? — удивился Боцман. — Он же далеко… — Да не, я про озеро это, про воду! — Жердь ткнул пальцем в сторону ртутной заводи. — Отставить поджигать воду, — скомандовал Боцман и тоже выпрямился, разглядывая аномальное растение далеко впереди. — Шульга, почему туда? — Через него лежит путь к «менталу», — ответил Тимур. — Это как? Вместо ответа он пожал плечами. Впервые с того момента, как упал вертолёт, подал голос Растафарыч: — Что такое соснодуб? Вояка, привстав, начала было объяснять ему, но Гадюка ударил её кулаком под колено, и она упала обратно. Развернувшись, девушка крикнула: — Не трогай меня, змеюка! — Заткнись, — презрительно бросил он. — Сам заткнись! Ещё раз тронешь — я тебя… Маша ойкнула, когда ствол АК стукнул её по затылку. — Молчи, — сказал Боцман и добавил, обращаясь к Растафарычу: — А ты греби дальше. А ты, Жердь, тоже заткнись. Лопасть сломанного весла снова опустилась в воду. Солнце ползло к горизонту, но жара не спадала. Ветер совсем стих, камыши и осока застыли, вода не плескалась — мёртвый штиль царил вокруг. — Мошкары совсем нет, — прошептал Жердь. — Слышите? В таких местах всегда слепней полно, а тут… Почему их нет? Что за место такое? Не, мне только хорошо, что нет, но странно же… — Закрой пасть уже, — велел Боцман. Если бы не плеск, с которым весло погружалось в воду, вокруг царила бы полная тишина. Лодка миновала корягу, рассеченную широкой гниющей трещиной, в которой росли мелкие грибы, и впереди открылся заболоченный остров, изогнутый полумесяцем. |
