|
— Еле сбежал, когда в «бобике» ментовском везли. — И мы теперь жестоко мстим, — заключила Вояка. Каплан сидел в носовой части, вытянув раненую ногу, над которой с ножом и мотком бинта в руках склонился Лохматый. Они тихо разговаривали, изредка бросая взгляды на Тимура и непривычно молчаливого Растафарыча. — И где вы теперь обитаете, мстители? — спросил Тимур. — В доме одном там дальше. — Вояка махнула рукой в сторону, куда плыл плот. — Типа схрона там у нас. Ну, не совсем схрон, потому что не это… не схоронен он, а на виду прям у всех, но, в общем, там наша база. — И давно вас НИИЧАЗ из бизнеса попёр? — Да уже пару месяцев как. Тимур широким жестом обвел плот: — Много намстили за истекший период? Добра вроде не шибко набрали… — А ты не шуткуй, не шуткуй, — недобро произнёс Барыга. — Ты у нас гость и веди себя вежливо, а если чё не нравится — так выход вот. Он показал на воду за бортом. — Я и не шуткую, — сказал Тимур. — НИИЧАЗ и мой враг, выходит, потому что Филин с ними спелся, а Филин за мной охотится. — И чего ж он за тобой охотится, Шульга? — подал голос Каплан. Лохматый закончил с его ногой, и сталкер выпрямился, опираясь на берданку. — Не знаю, — ответил Тимур, ощущая тяжесть артефакта в кармане куртки. — Это ты у него спроси при случае, а потом мне расскажешь, чтоб я тоже в курсе был. — Может, и спрошу, да вот только… — начал Каплан и не договорил, потому что вдалеке за кронами деревьев, растущих по берегам канала, раздался рокот. — Ой, ма, вертушка! — Вояка аж присела. — Армейская, узнаю по звуку! Патруль! Все замерли, вслушиваясь. Каплан нагнулся к присевшему на ящик Лохматому и что-то быстро прошептал, косясь в сторону Шульги и Растафарыча. Бородатый сталкер кивнул, встал и отошёл к левому краю плота. Каплан похромал к правому. — Прочь полетел. — Вояка шумно перевела дух. — К Периметру, кажись. Чё это они разлетались, а? Не нравится мне. Тимур не слушал — притянув к себе Растафарыча, шепотом отдал ему приказ. Водитель сначала нахмурился, после пожал плечами. Тимур выпрямился, а Растафарыч, наоборот, присел, вытянув в сторону руку. Дальше всё произошло очень быстро. Лохматый, чья берданка лежала на ящике в стороне, бросился к Тимуру, занеся охотничий нож. Каплан вскинул свое оружие. Вояка вообще ничего не успела понять и только ойкнула от неожиданности, зато давно просёкший ситуацию Барыга прыгнул к центру плота, где лежал его дробовик. Тимур с криком: «Индеец, давай!», бросился под ноги Лохматого, а Растафарыч схватил лежащий вдоль края плота длинный шест, на который как бы невзначай положил руку. Лохматый с руганью полетел на доски, за его спиной вскочивший Тимур выдернул из кобуры пистолет и выстрелил Барыге по ногам. Растафарыч с тонким протяжным вскриком махнул шестом и врезал по коленям Каплана, а потом, провернув длинную палку, как заправский кунфуист, обрушил ему на голову. |
