– Как он туда попал?

Слука повернул голову и посмотрел на Мартина Бека полузакрытыми глазами.

– Вы мне, естественно, не поверите, но я действительно этого не знаю.

В бассейне с прибоем раздался одноголосый долгий вскрик, в котором явственно слышалось разочарование. Волны перестали плескать, и большой бассейн снова начал наполняться людьми.

– Вчера вы не хотели мне сказать, как к вам попал этот ключ. Почему вы говорите это мне сейчас? – спросил Мартин Бек.

– Потому что вы истолковываете все иначе, а также потому, что эту информацию вы могли раздобыть и в другом месте, и я подумал, что будет лучше всего, если я сам скажу вам это.

Через минуту Мартин Бек спросил:

– Почему вы приказываете следить за мной?

– Не понимаю, что вы имеете в виду, – ответил Слука.

– Что вы ели за обедом?

– Уху и карпа, – сказал Слука.

– А яблочный штрудель?

– Нет, землянику с сахаром и взбитыми сливками, – ответил Слука. – Деликатес.

Мартин Бек огляделся по сторонам. Мужчина в трусах был на прежнем месте.

– Когда он нашел ключ? – спросил он.

– Накануне того дня, когда его отдали в гостиницу. Двадцать третьего июля, днем.

– Значит, в тот день, когда исчез Матссон.

Слука выпрямился и посмотрел на Мартина Бека. Потом повернулся, взял портфель, открыл его, вытащил полотенце и вытер руки. Затем вынул из портфеля картонную папку и открыл ее.

– Мы провели лишь поверхностное расследование, – сказал он. – Дело в том, что к нам никто не обращался с официальной просьбой, чтобы мы занялись этим делом.

Он достал из папки лист бумаги и продолжил:

– Вы к этому делу относитесь серьезнее, чем оно того заслуживает, по моему мнению. Он какая‑то важная персона, этот Альф Матссон?

– Просто он необъяснимо исчез. По нашему мнению, этого достаточно, чтобы мы посчитали нужным и важным выяснить, что с ним случилось.

– А разве что‑нибудь вообще свидетельствует о том, что с ним что‑то случилось?

– Нет. Однако то, что он исчез, это неоспоримый факт.

Слука заглянул в свои бумаги.

– По данным управления паспортов и виз до двадцать второго июля шведский гражданин по имени Альф Матссон не выезжал из Венгрии. Более того, он оставил свой паспорт в гостинице, а без паспорта вряд ли выбрался бы из страны. Ни один человек, известный или неизвестный, которым мог быть этот ваш Матссон, в соответствующий период времени не попадал в венгерские больницы. Кроме того, не было сообщений о чьей‑либо смерти, которые могли бы иметь отношение к этому делу. Без паспорта Матссон также не мог поселиться ни в одной другой гостинице во всей Венгрии. Судя по всему, ваш соотечественник решил остаться у нас еще на какое‑то время.

Слука положил лист бумаги обратно в папку и закрыл портфель.

– Он ведь уже здесь бывал и раньше. Возможно, у него здесь есть какие‑то друзья и он переехал к ним, – сказал он и снова сел поудобнее.

– Это вовсе не причина для того, чтобы вдруг исчезнать из гостиницы и совершенно не давать о себе нить, – через минуту сказал Мартин Бек.

Слука встал и взял портфель.

– Как я уже сказал, до тех пор, пока у него действительна виза, я в этом деле ничего не могу предпринять, – заявил он.

Мартин Бек тоже встал.

– Оставайтесь, – сказал Слука, – а мне, к сожалению, нужно уйти. Но, возможно, мы еще увидимся. До свидания.

Они обменялись рукопожатием, и Мартин Бек смотрел, как Слука бредет в воде, с портфелем в руке. По нему не было видно, что он ест за завтраком четыре ломтика шпика.