– Да, неприятно, но, хвала Мерлину, все позади.

– Простите мое любопытство, – замялся Корн, – Вы можете не отвечать, если эта тема Вам неприятна. Но Вы единственный, кому удалось вернуться из Ваурии. Что там сейчас происходит?

– Да, в общем, ничего интересного. – Локи взял со стола старинный нож для разрезания бумаг и завертел его в пальцах. – Немного страха, много насилия и практически полная невозможность выбраться своими силами.

– Но Вам все же удалось это, поздравляю.

Изящный серебряный поднос с дымящимся кофейником, чашками и пирамидкой пирожных вплыл вслед за Севинч и застыл между собеседниками. Девушка налила кофе в изящные, чуть больше грецкого ореха, чашечки и исчезла бесшумно и незаметно, как умеют только кошки и восточные женщины.

– Угощайтесь, – Локи пригубил свою чашку. – Знаете, о чем я мечтал в Запределье?

– О чашке хорошего кофе, должно быть, – предположил Корн.

– Именно так. Этого не хватало больше всего. Среди ваурского кошмара я мечтал о чашке хорошего кофе. Почему мы всегда так ценим то, что теряем?

– Потому что подсознательно ненавидим любое вторжение в мир своих привычек, – сказал Корн. – Вы не против, если я закурю?

– Нет, конечно. – Локи материализовал взглядом пепельницу в форме человеческого черепа.

– Господи, это что, вместо таблички «У нас не курят!»? Вы, вроде, были не против.

– Простите. – Оправленный золотом череп превратился в хрустальную абстракцию, отдаленно напоминавшую медузу.

«Волнуешься, дорогой сосед? – усмехнулся Локи. – И правильно делаешь. Ты еще и десятой части ждущих тебя радостей не знаешь».

– Вы знаете, я не имею права об этом говорить, но… понимаете, там, в Ваурии, моя дочь… – шепотом сказал Корн.

– Моя тоже, – без всякого выражения сообщил Локи. – Можете говорить в полный голос, у меня под столом не сидят представители магической этики. А если они решат сканировать помещение на предмет наших переговоров, то без труда узнают даже мысли.

– Это называется вторжением в личную жизнь и преследуется по закону.

– Как правило, да, если можно это доказать. Приятно жить там, где государство признает права своих граждан, правда? Расстрою Вас, в Ваурии это не практикуется.

– Кошмарная страна.

– Полностью согласен. Не понимаю, как Вы позволили Вашей девочке отправиться в такое рискованное путешествие…

– Отказ мог плохо сказаться на ее дальнейшей работе.

– Лучше плохая карьера в Эйре, чем хорошая смерть в Ваурии, – проворчал Локи.

– Будем надеяться, что все обойдется. – Рука Корна невольно дрогнула, пепел сигары упал на его белоснежные брюки, но Маг, занятый своими мыслями, этого даже не заметил.

– Конечно, – согласился Локи, раздумывая, что будет приличнее: рассказать гостю об испорченном костюме или не обратить на это внимание, – я тоже предпочитаю надеяться на лучшее. Впрочем, что нам еще остается?

– Говорят, в Запределье снова пришел Посланник Мерлина, – Корн отвел глаза. Локи понял, что собеседник решился на разговор. – Это соответствует истине  ?

– Полагаю, что да, – осторожно ответил Локи и налил себе вторую чашку кофе. – Но Битвы я не видел.

– Я могу быть откровенен с Вами? – Другого выхода не было. Никто кроме Черного Локи не мог пролить и капли света на происходящее в Ваурии. – Мне нужен Ваш совет.