Большой зал в подвале лаборатории залит светом. Голубым, розоватым, жёлто зелёным, как листва на солнце. Траяр стоит спиной ко входу, и перед ним развернулось огромное сияющее плетение. Руны мерцают в воздухе. Между них парят и кружатся кристаллы. Всё блестит, двигается в диковинном танце – под движения красивых мужских рук.

У меня перехватывает дыхание.

Я, конечно, сотни раз видела артефактников за работой. Молодых и опытных. Толковых и не очень. Но сейчас просто застываю – потому что магия звенит, складывается в едва слышную мелодию. Красивую и немного яростную. Мне всегда казалось, что работа с чарами требует спокойствия. Но Траяр вертит камни, заплетает и расцепляет нити как боевой маг подчиняет стихии.

Я смотрю на его статную фигуру, очерченную светом. На прямые плечи, переливающиеся тёмные волосы. Но прежде, чем оцениваю собственное состояние, слышу:

– Заходи.

Вздрагиваю, потому что до последнего была уверена, что начальство меня не заметило.

– Я могу заглянуть попозже.

– Я позвал тебя сейчас. Ты не помешаешь.

Ещё одно движение руки – как у дирижёра большого оркестра.

– Что ты делаешь? – я невольно переношу вес на мыски, стараясь не стучать каблуками. Подхожу тихо.

– Игнар и его люди всё никак не могу разобраться с этим несчастным шкафом. Пришлось почти пытать их, чтобы признались, что у них застопорилось дело на пятой ступени. Вот пытаюсь разобраться.

– Не думала, что ты настолько хорошо разбираешься в чарах.

– В детстве только ими и увлекался. Будь моя воля, заперся бы здесь на пару суток, а не занимался… всем тем, чем приходится.

Он произносит это как то отстранённо, по прежнему не поворачивая головы. И я невольно думаю, что сейчас он выглядит особенно шикарно. Кто нибудь из древних богов, творя первую магию в нашем мире, мог бы смотреться так же.

– Не подашь мне пару кристаллов? И переходных дуг, со стола в углу.

Дёргаю плечами, накрываю рукой амулет – всё пытаюсь понять, работает ли он.

– Конечно.

Я приношу небольшой поднос, где лежит всё, что Траяр сказал. Аккуратно передаю ему один за другим нужные элементы – хватая их за края, осознанно не желая случайно соприкоснуться пальцами со своей проблемой. Хотя сейчас эта мысль не такая явная и тревожащая, как в другое время.

– Я посмотрел твои заметки, – меняет тему Траяр.

– О. И что скажешь?

– Интересно.

Слишком короткий ответ. Взгляд на меня искоса.

– У тебя интересные мысли, – продолжает носитель древней крови. – Простые. Понятные. Я всё ищу, к чему придраться, но не нахожу.

– Если честно, с каждой минутой этот вечер становится всё более странным.

Траяр вздыхает, словно понимает, что разговаривать и одновременно плести заклинание дальше не получится. Его скульптурная рука делает последний пас – и нити нехотя распадаются. Кристаллы опускаются на подставки, разве что продолжая поблёскивать, как снежинки зимним вечером.

Их голубовато розовый свет вместе с тенями ложится на лицо мужчины. Играет в глазах, обрисовывает скулы, губы, упрямый подбородок. И я вдруг понимаю, как он близко. Я сама подошла к нему близко – да ещё и оставшись наедине!

Сердце ударяется о рёбра. В ноздри снова бьёт запах свежести и мёда. Нет, только об этом не думать! Минуту назад я куда меньше чувствовала – но не знаю, благодаря амулету или из за бушующей вокруг магии.

– Знаешь, что я мечтал бы создать? – Траяр смотрит мне прямо в глаза. – Какое нибудь зеркало, глядя в которое человек сможет говорить только правду.

Это не к добру.

– Чтобы первым делом проверить меня?

– Что тебе нравится в моём брате, Эларин? Чем он тебя привлекает?

Я застываю.