Это не к добру.

– Чтобы первым делом проверить меня?

– Что тебе нравится в моём брате, Эларин? Чем он тебя привлекает?

Я застываю. Вопрос окончательно выбивает из колеи. То есть… наверное, он нормальный. Я даже готовилась к подобному – но не здесь и не сейчас!

– Вы не похожи, – продолжает Траяр, и его голос звучит необъяснимо тяжело. – Да, ладно, тебя я плохо знаю. Но даже по тому, что видел за эти дни, различия бросаются в глаза. Ты умеешь быть ответственной – если хочешь, так точно. Сложностей не боишься. Умна. Наверняка амбициозна. А Лаэм – как весёлый мальчишка, который уже лет пятнадцать не может повзрослеть. Почему он?

Я теряюсь. От того, что он полностью разворачивается ко мне. Практически нависает надо мной, не думая разорвать расстояние. Смотрит прямо и как то слишком остро – будто этот вопрос мучает его даже больше, чем должен.

– Знаешь, ему ведь тоже бывает нелегко, – отвечаю севшим голосом. – Ты отмечен древней кровью, как был и ваш отец. Лаэм рос среди вас – тех, кто считался заведомо сильнее, по меркам многих людей лучше. Мне кажется, его беззаботность – своего рода защита.

Только произнеся это, я понимаю, что Лаэм всегда уверял меня в обратном. Это мои домыслы, отголоски собственных чувств. Меня нельзя назвать обиженной судьбой: у меня всегда был и дом, и семья, и положение, которому многие завидовали. Но было и другое. Отец, который с детства возлагал на меня большие надежды. Который отправил меня в школу и затем в академию, где учились в основном дети более знатных и одарённых родов. Сколько раз я смотрела на них и чувствовала, что недостаточно хороша?

Сколько раз думала об этом за последнее время? Из за Войера, который творит что хочет? Из за самого Траяра?

– Возможно, ты права, – произносит тот, – Но тебе нравится эта защита?

Его руки вдруг забирают у меня поднос.

Он оставляет два кристалла, а остальное опускает на пол. Затем распрямляется и показывает мне отобранные камни.

– Ты ведь тоже знаешь теорию чар, пусть и не занимаешься ими на практике. Что будет, если соединить два противоположных ключа, ничем не уравновесив?

– Пустая реакция, – морщусь я.

– Искры, свет, огонь, и никакого результата. Но со стороны смотрится красиво, это да.

Я открываю рот, чтобы возмутиться – потому что разговор начинает выводить из себя! Но Траяр внезапно усмехается. Как то по другому. Незнакомо.

– Хочешь попробовать? Это или что нибудь ещё. Ты так завороженно за мной наблюдала.

Прежде, чем я возражаю, кристаллы ложатся мне в руки – а следом мои запястья накрывают мужские ладони.

Я мелко вздрагиваю.

Несколько мгновений не дышу. Пытаюсь понять, что чувствую, пока меня обжигают чужие пальцы. Держат. Совершенно не желают отпускать – будто это всё какая то забавная игра. А потом они еле заметно двигаются, и я словно падаю в пустоту.

Там нет ничего из привычной жизни: ни работы, ни прошлого, ни моего фиктивного жениха. Есть тёмные глаза передо мной. Покалывание на коже – от горячих рук. Дурманящий запах. Мой рваный вздох. Какое то непонятное движение губ Траяра…

Что если он и правда ненормальный?

Что если честь и братская любовь ему неведомы? И он действительно с первой встречи думает обо мне? Тогда все эти желания – взаимны? Обхватить его шею, запустить пальцы в чёрные волосы – даже в конце дня они лежат слишком ровно, почти идеально! Провести ладонями по его камзолу, скользнуть ниже, на рубашку – почувствовать жар тела и наверняка идеально упругие мышцы…

В этот раз я прихожу в себя через боль. Потому что острые грани кристаллов врезаются в ладони.

– Не трогай меня.

Эта дурь по прежнему со мной.