– Последнее мы просто так не забудем, да?

Всё, что я пережила сегодня, сложно забыть.

Но в голове только одна мысль: он правда может волноваться? Он? В этот раз я улыбаюсь быстро, откровенней и с благодарностью. Узлы в груди словно ослабевают, начинают распускаться.

– И в другой город, – продолжает Траяр. – Кстати, как тебе Нироль? Тебе же не нравится тут по настоящему?

И мы неожиданно спокойно говорим. Обсуждаем города, их порядки, работу в столице. То, как здорово будет к этой самой работе вернуться. Постепенно мы разбираемся с блюдами, с чаем, ходим по дому, осматриваясь. Оказываемся на балконе, глядя на вечерний город и темнеющее небо.

– Ты правда приехал сюда из за меня? – вспоминаю я, закусывая губу. – Других причин не было?

– Ни одной.

Траяр подходит сзади. Я чувствую тепло его тела – до того, как руки обхватывают мои плечи и он утыкается носом мне в волосы.

Осторожно. Как то по особенному бережно, хотя я ощущаю всё напряжение в его теле. В пальцах, обжигающих кожу. В движении головы, которую он устраивает удобнее. В резком дыхании, в мышцах груди. Он замирает, несколько раз втянув воздух и зарывшись лицом в мою причёску как зверь.

Я застываю – потому что всё внутри дрожит. От предвкушения, волнения, смеси диких, сводящих с ума чувств.

– Траяр… – шепчу я, пытаясь развернуться.

Это как знак для его пальцев обхватить мою шею. Для его губ – впиться в мои.

И я забываю всё, что хотела сказать.

Поцелуй – словно шаг в прошлое. Какое то особое, которое я попробовала однажды. Запретное. Горячее. Наверное, я вспоминаю всё, что так старалась забыть – потому что пальцы ног сжимаются, и меня буквально пронзает волна жара.

В этом поцелуе – всё, чему я так отчаянно сопротивлялась. И сейчас, когда я поддаюсь, с губ срывается стон. Руки Траяра обхватывают моё лицо. Он, кажется, пытается быть сдержанным – но проигрывает сам себе.

Мы налетаем на стену. Отмахиваемся от полупрозрачной занавески, скрывающей сад. Это не так порочно, как наше “приключение” на диване – между нами нет запретов, нет шансов, что кто то ворвётся и помешает! Но я почему то вдруг чувствую себя на острие. Совершенно обнажённой, уязвимой – и оттого вспыхивающей после каждого прикосновения к коже.

Поцелуй становится нестерпимым. Сильные пальцы зарываются мне в волосы, сжимают и ласкают меня. Я тянусь к Траяру, глажу его шею, скребу ногтями по белой рубашке.

– Девочка, – хрипло выдыхает он. – Я так пытаюсь держаться, быть правильным, чутким. Но не могу не сходить с ума. Если не хочешь – останови меня…

Кого я сейчас остановлю?

– Настойка ещё действует, – нахожу оправдание. – Возможно, это лучший шанс быть с тобой трезвой.

Траяр обхватывает меня за талию. Его губы снова впиваются в мои, как безумные. Я скольжу подбородком по лёгкой щетине, восхищённо трусь о неё щекой. Он по прежнему сильный, безупречный – настолько, что это пугает. И я вовсе не победила страхи, просто сейчас они – мусор под ногами, жалкая пыль под моей туфлёй.

Той, что слетает с ноги, когда Траяр сажает меня на выступ у стены.

И начинает расстёгивать моё платье прямо здесь.

Свежий воздух касается разгорячённой кожи. Всё тело пробирает дрожь. Кажется, я тоже раздеваю его – хотя крайне непредусмотрительно делать это на балконе. Магия рвётся в комнату, гасит лампы, скрывая нас во тьме.

А я едва сдерживаю разочарованный стон от того, что больше не вижу блеска его груди, упругих мышц пресса.

Приходится закрыть глаза, чтобы те привыкли. В бархатную тьму вторгается вспышка света вместе с прошибающим ощущением – Траяр целует мою грудь. Обхватывает губами сосок, дует, ласкает.