|
Сразу видно: с мозгами, – донесся чей то тихий голос из первых рядов. Селия слегка улыбнулась, но тут же продолжала: – Вот о чем я начисто забыла – о регламенте. Как долго мне можно говорить? Кажется, кто то упоминал десять – пятнадцать минут. Но разве это справедливо? Разве может женщина за такое короткое время раскрыть душу перед пятьюстами мужчинами? Раздался смех, а из задних рядов донесся чей то голос с раскатистым акцентом жителя Среднего Запада: – Эй, детка! Можешь пользоваться моим временем столько, сколько тебе угодно. Тут вообще все захохотали, в зале пошел посвист и крики: – И моим – тоже! И моим! Крошка, для тебя все, что угодно! Нагнувшись поближе к микрофону, Селия ответила в зал: – Спасибо. Я как раз надеялась, что кто нибудь именно в таком духе и выскажется. Она старалась избегать взгляда Сэма Хауторна, внимательно следившего за ней со своего места недалеко от трибуны. Ведь именно Сэм незадолго до начала заседания предупредил Селию: – Открытию сопутствует всеобщее оживление. Поэтому первый день, как правило, проходит в пустой болтовне. Мы стараемся поднять настроение у ребят: захватить тех, кто приехал из глубинки, дать им почувствовать свою значительность, еще раз внушить им, в какой отличной компании они работают и как мы счастливы быть с ними в одной команде. Потом, в следующие два дня, мы переходим к более серьезным делам. – Так, значит, мой доклад лишь часть всей этой пустой трескотни? – спросила Селия, заметив, что ее выступление назначено на вторую половину первого дня заседаний. – Конечно, а, собственно, что в этом особенного? Ты у нас единственная женщина – специалист по части коммерции. Многие ребята знают о тебе, и, конечно же, все захотят увидеть и услышать что нибудь новенькое. – Я уж постараюсь их не разочаровать, – ответила Селия. Разговор этот происходил во время прогулки по Парк авеню вскоре после завтрака в гостинице с еще несколькими представителями компании. До открытия встречи оставался час. А пока что они наслаждались теплым, солнечным апрельским утром. На Манхэттене дул свежий, легкий ветерок, весна была в разгаре – центральные газоны Парк авеню пестрели тюльпанами и нарциссами. А по обеим сторонам улицы шумел нескончаемый поток идущих в несколько рядов машин. Толпы спешивших на работу служащих обгоняли Селию и Сэма, неторопливо прогуливавшихся по тротуару. Селия приехала в Нью Йорк утром из Нью Джерси на автомобиле. Ей предстояло провести в “Уолдорф Астории” два дня, и она тщательно подобрала свой туалет по такому случаю. На ней был новый, сшитый у портного жакет и темно синяя юбка, а также белая блузка с жабо. Селия знала, что выглядит элегантно, что в ее костюме удачно сочетаются деловая строгость и женственность. Она радовалась, что наконец смогла избавиться от очков. Их заменили контактные линзы, заказать которые Эндрю посоветовал ей еще во время их медового месяца. – Ты ведь намеренно решила не показывать мне проект своей речи? – неожиданно спросил Сэм. – Сэм, дружище, видимо, я просто забыла, – не растерялась Селия. – Рассказывай кому нибудь другому! – Сэм повысил голос, перекрикивая шум уличного движения. – Я то знаю: ты никогда ничего не забываешь. Селия собиралась было возразить, но он остановил ее жестом: – Можешь ничего не говорить. Я хорошо знаю, чем ты отличаешься от других моих сотрудников: ты поступаешь по своему и до сих пор почти всегда безошибочно. Но, Селия, я лишь хочу тебя предостеречь – не зарывайся. Будь поосторожнее! Не следует чересчур спешить и ставить на карту то хорошее, что уже достигнуто, пытаясь достичь еще большего. |
