|
Ей пришла на память строка из “Гамлета”, запомнившаяся со школьных лет: “Всего превыше – быть орудьем правды…” Вот и пришлось поплатиться за правду. Ну что ж, бывает, это связано с болевыми ощущениями. Проходя через зал, она поймала на себе сочувствующие взгляды, которыми ее провожал кое кто из участников встречи. После громогласной отповеди, которую она получила, это ее даже удивило. А впрочем, какая теперь разница! – Задержитесь! Подождите, пожалуйста! – Голос, прогремевший через громкоговоритель словно гром среди ясного неба, заставил вздрогнуть ее от неожиданности. – Миссис Джордан, вы меня слышите? Подождите! Селия замедлила шаг, потом остановилась, а голос тем временем повторил: – Миссис Джордан, задержитесь! Повернувшись, она с удивлением обнаружила, что голос принадлежит Сэму Хауторну. Сэм покинул свое место в зале, поднялся на трибуну и теперь стоял у микрофона. Все в зале застыли от изумления. В тишине раздался голос Ирвинга Грегсона: – Сэм.., какого черта? Сэм провел рукой по голове, блестевшей под лучами прожекторов, как делал всегда, когда глубоко задумывался. На его грубоватом лице застыло выражение озабоченности. – Ирвинг, если вы не возражаете, я бы хотел высказать кое какие соображения и ознакомить с ними присутствующих, прежде чем миссис Джордан уйдет. Вице президент по коммерции взглянул на трибуну и раздраженно бросил: – Так в чем же дело? – А вот в чем. – Сэм почти вплотную приблизился к микрофону, так что его голос был слышен во всех уголках застывшего в молчании зала. – Уж вам то, Ирвинг, следует понимать, что я сюда поднялся не ради собственного удовольствия. – Тогда ради чего? – На этот раз вопрос был задан Эли Кэмпердауном. Президент компании тоже поднялся со своего кресла. Сэм Хауторн еще ближе наклонился к микрофону и, глядя прямо в лицо президенту “Фелдинг Рот”, ответил: – Ради миссис Джордан, Эли. И ради того, чтобы признать, хотя, по видимому, никто здесь к этому не склонен, что все сказанное ею – сущая правда. И все мы это прекрасно знаем. Зал словно онемел. Лишь приглушенные звуки проникали снаружи – едва различимый гул уличного движения, звон посуды на кухне, чьи то голоса в коридоре. Все словно замерли, приросли к стульям, боясь пошевельнуться и пропустить хоть слово. В наступившей тишине вновь раздался голос Сэма: – Я прошу занести в протокол следующее: я бы хотел обладать столь же блестящим умом и силой духа, как миссис Джордан, чтобы выступить с подобной речью. Но и это еще не все. Тут его прервал Ирвинг Грегсон: – Вам не кажется, что и так достаточно? – Дайте ему закончить, – распорядился Эли Кэмпердаун, – все и так выплывет наружу. Вице президент по коммерции сбавил тон. – В частности, – продолжал свое выступление Сэм Хауторн, – я разделяю мнение, что наша отрасль должна перестроиться сама: иначе нас заставят это сделать с помощью соответствующего законодательства, и законы эти будут намного более жесткими, чем метла, с помощью которой нам предлагается вымести мусор из собственного дома. Ведь именно такой совет мы только что получили. И последнее: относительно миссис Джордан. Она уже неоднократно доказывала, сколько пользы может принести нашей компании. По моему, она сейчас в очередной раз продемонстрировала это, и если мы позволим ей покинуть этот зал так, как это ей было предложено, то будем полными идиотами. Селия едва могла поверить своим ушам. Ее пронзило острое чувство стыда: как только могла она усомниться в намерениях Сэма! Своим поступком, понимала Селия, он ставит на карту работу, все планы и надежды на будущее в компании “Фелдинг Рот”. |
