А потом... Пусть потом будет пищей червей

 Молодое, цветущее тело!

 Сильвио.

 О, милая! Склонюсь благоговейно,

 Подобно робкому, влюбленному пажу

 И на пурпурную подушку положу

 Я пальцы белые руки твоей лилейной.

 Вот так... А вы, рабы, сюда, сюда скорей.

 Князья и рыцари, падите ниц пред ней...

 Пусть кто-нибудь из вас мне мужество покажет,

 Открыто выступит вперед и громко скажет:

 «Я смею презирать блудницу. я честней!»

Молчание.

 Вы видите, я прав, молчите вы позорно...

 Так на колени же пред ней,

 Целуйте руку ей покорно,

 Целуйте все...

 Беатриче.

 В смятеньи пред тобой поникла я очами...

 Прости, не знаю, как и чем благодарить...

 Могу лишь край твоей порфиры оросить

 Горячими, безмолвными слезами...

 За подвиги твои грядущие я пью,

 За Сильвио – вождя я тост провозглашаю

 И чашу полную мою

 Навстречу солнцу поднимаю!

 Сильвио.

 За победы!..

 По знаку короля Виночерпий подает Сильвио кубок с ядом, он его выпивает. После молчания.

 ...Глаза застилает туман...

 Тише... слышите, ржут где-то кони...

 Вот и трубы звучат, вот трещит барабан.

 И, как молния, вспыхнули брони...

 Легионы, вперед! Проношусь я грозой.

 И бегут племена и народы —

 Как пески пред самумом, бегут предо мной,

 И как бурей гонимые воды!

 Чаша падает из его рук, и он склоняется, одолеваемый дремотой.

 Я весь мир победил, я бессмертен, как бог.

 Подо мной, пресмыкаясь во прахе,

 Где-то там, далеко, у подножия ног.

 Мне вселенная молится в страхе.

 Выше, выше... Не видно земли, и кругом

 Беспредельное сердцем я чую.

 И несут меня крылья, несут... и орлом

 Прямо в бездну я мчусь голубую!..

 Засыпает.

 Базилио, сбросив плащ, является в царском одеянии. Все перед ним преклоняются. Он подходит к Сильвио и снимает с него корону.

 Король.

 Вот человек, он стремился к величью и власти,

 Людям и Богу грозил он рукой дерзновенной,

 Душу его волновали могучие страсти;

 Мало казалось для них необъятной вселенной...

 Где же, герой, твои смелые, гордые мысли,

 Силы надежды?..

 Руки повисли.

 Сомкнуты вежды...

 Меч и несметное войско, и гром твоей славы —

 Вся твоя сила

 Не победила

 Капли отравы!

 Все, что так жаждал объять ты душой ненасытной,

 Все улетело.

 И беззащитно —

 Жалкое тело.

 Вот – наша доля!.. Какая-то вечная сила.

 Скрытая тайной,

 Нас одарила

 Жизнью случайной.

 Не для себя – для нее мы живем и страдаем.

 Полны томленья.

 И улетаем,

 Как сновиденья!..

 Слуги уносят спящего Сильвио.

 Третье действие

 Сильвио спит под звериной шкурой; над ним стоит Клотальдо, указывая ему на небо, в том же положении, как в конце 1 действия.