Однажды кто-то из приближенных в который уж раз повторил, что главная задача — не допустить влияния на Петербург отвратительного Парижа и спесивых англичан — жидам потакают; государыня, однако, такого рода разговор прервала, немедленно перейдя на русский: знала, что Николай — под давлением либералов (что она может с ним поделать?!) — повернулся именно к Лондону. Согласна ты с ним или не согласна — не важно: пока существует линия, ей, русской императрице, необходимо поддерживать то, чему следует августейший супруг, — несчастная жертва правительственных интриг и взаимопожирающих салонов.

Успокоилась она лишь в тот день, когда до конца уверовала в Распутина: тот, властно подняв руки, остановил кровотечение Алешеньки, а врачи-то были в полнейшем бессилии.

Сделалось нехорошо, когда увидела, как старец обвалился в обморок от нервного напряжения: Господь дал человеку магическую силу, которую Григорий Ефимович безвозмездно отдает ее сыну; как не преклоняться перед таким даром?!

…И первое слово неодобрения позиции Александра Гучкова произнесла именно она, государыня, прочитав в газетах речь лидера октябристов в далеком еще девятьсот шестом юду, после разгона первой Думы и ареста ряда ее кадетских и социалистических депутатов.

Казалось бы, речь Гучкова должна была государыне понравиться, — Петр Столыпин, например, тогда еще не глава кабинета, но министр, прислал поздравительное письмо: "Смело и честно!"

Казалось бы, один из* популярнейших лидеров центра сказал все, что хотели услышать в Зимнем: ударил кадетов и тех, кто стоял левее их, отмежевался от их программы, которую, по его словам, можно было решить лишь "путем революционной борьбы", но дальше он загнул такое коленце, которое Александра Федоровна отчеркнула карандашиком и дала прочесть августейшему супругу: "Если раньше мы были единственной партией, защищавшей принципы монархизма, го ныне правее нас организовался целый блок, объединенный защитой начал Устоев Державы. Однако организации эти, ставшие партиями, есть явление достаточно сложное. Программы их — смесь прогрессивных тенденций с положениями прямо-таки реакционного характера. Самый состав их, опирающийся на широкие народные массы, обеспечивает демократическое направление в решении многих вопросов в области социальных и экономических отношений. Го живое национальное чувство, пламенный патриотизм, который их одушевляет и который доведен у них до степени экзальтации мучениями и унижением нашей родины, сближает их с нами. Но эти партии относятся к Манифесту о свободе иначе, чем мы, ибо единственной формой государственности они признают абсолютизм, не ограниченную ничем монархию. В этой области между нами не может быть соглашения. Но если в Думе снова поднимется штурм против прерогатив верховной власти, они найдут в нас союзников в отстаивании монархического начала.

Однако существует роковая опасность для этих партий, ибо в их состав вошли те, которых раньше мы всегда привыкли видеть на службе реакции. Они были и остались нашими противниками, ибо они мертвили общественную самодеятельность, топтали свободную мысль, держали народ в темном невежестве и нищете, не раз становились поперек реформ. И теперь, когда я вижу этих господ среди монархических партий, пытающихся занять там руководящую роль, я начинаю опасаться и за судьбу этих партий, и за судьбу того дела, которое они хотят защищать".

…Государь поднял на супругу свои голубые глаза: к изумлению своему, Алике заметила в них смех.

— Ангел мой, — мягко сказал он, — Гучков просто завидует… Наверное, узнал, что министерство внутренних дел дает моим славным националистам большие ссуды, а ему — ни копейки…

— Но ведь это высший секрет государства, — Александра Федоровна даже руками всплеснула.