— Тебе дела нет ни до Даниэль, ни до ее ребенка. — Моника смотрела на Флинна с ненавистью.

— Я хотя бы не огорчаю ее так, как некоторые. — В его голосе звучало презрение.

— Даниэль, как ты можешь так поступать со мной? — Глаза Моники наполнились слезами. Она поняла, что потерпела поражение. — Ты же знаешь, это ребенок Робби.

У Даниэль пересохло в горле, она почувствовала удушье. Моника снова манипулирует ею, но она не может игнорировать ее слезы.

— Проклятие! — проревел Флинн. — Вон из моего дома! Я никому не позволю портить нервы Даниэль!

Слезы Моники так же моментально исчезли, как и появились.

— Я говорила тебе, держись от нее подальше, но ты не слушал, — прошипела она.

Даниэль не успела переварить ее слова, как старуха повернулась к ней.

— Это все твоя вина! — в голосе Моники была ненависть.

Даниэль внутренне содрогнулась. Нет уж, с нее достаточно. Первый раз она выстояла против этой женщины, когда уехала из ее дома, но это был скорее символический шаг. Теперь все серьезнее.

Пора показать свекрови, что она больше не бесплатное дополнение к покойному мужу.

— Нет, Моника, если тут и есть чья-нибудь вина, так только твоя. Ты испортила Роберта, превратив его в жуткого эгоиста, который отнял у меня все, до чего дотянулись его руки.

— Ты была его женой! — возмущенно вскричала Моника.

— Я была его женой, но не рабыней, с которой он может делать все, что захочет. У меня тоже есть права.

На долю секунды всем присутствующим показалось, будто Моника бросится на Даниэль. Она открыла рот, попыталась заговорить…

— Это же мой сын! — закричала она, упав на колени. — Мой сын! И сейчас он мертв. Что я должна делать? — ее рыдания становились все сильней.

Джин заспешила за аптечкой. Появились Томас и Луиза. С озабоченным видом они принялись помогать Джин.

Даниэль с трудом проглотила ком в горле. Несмотря на все, что произошло между ней и Моникой, у нее болело сердце за пожилую женщину.

Она шагнула к свекрови, но Флинн остановил ее.

— Нет. Не вмешивайся.

— Но…

— Джин профессионал. Позволь ей, Даниэль, выполнить свою работу.

Флинн был прав. Даниэль разрешила ему увести себя наверх.

Едва они оказались в комнате, Флинн закрыл дверь, а Даниэль устало опустилась на кровать. Повисло молчание. Внезапно Даниэль осенило.

— Это из-за Моники меня выселили из квартиры? Ведь так? — спросила она.

— По-моему, так, — кивнул Флинн.

— И она предупреждала тебя, чтобы ты держался от меня подальше? Ты хотел защищать меня от нее?

— Да. — Он посмотрел ей в глаза.

Даниэль сглотнула. Теперь она знает причину, по которой Флинн решил жениться на ней.

— Но это не единственный повод, — добавил он.

— Ммм… не единственный? — Ей не хватало воздуха, сердце гулко забилось.

— Меня влечет к тебе, Даниэль. Я очень хочу, чтобы ты стала моей женой, и вовсе не из-за Моники. Но если, когда родится ребенок, ты захочешь уйти, я не стану тебя удерживать.

В другое время Даниэль послала бы Флинна к черту, но теперь, когда она знала, что он пытается защитить ее, после сцены с Моникой… Теперь она понимала — он заботится о ней. Возможно, даже больше, чем хотел бы.

— И я должен перед тобой извиниться еще кое за что, — произнес Флинн.

— Извиниться? — У Даниэль появилась маленькая морщинка между бровями.