"Вот меня плющит… Ну, Фитиль, наверное, впарил мне что-то новенькое", — восхищенно подумал Сенька, пружинисто вскочил на все четыре лапы и перемахнул через лестничный пролет. Задержался у стекла окна, с любопытством глядя на свое отображение. Поджарый, мускулистый, морда суровая, мех благородного серого оттенка со стальным отливом, глаза золотистые и холодные. Сенька довольно улыбнулся, и зверь в стекле жутко ощерился клыкастой пастью ему в ответ.

"Вот бы меня сейчас Фитиль увидел. Он бы вмиг в штаны наложил со страху" — подумалось Сеньке. И картина побелевшего от страха Фитиля так захватила его, что он решил немедленно разыскать своего кредитора.

Сенька выскочил во двор и рванул к Фитилю. Бродячие псы поспешно убирались с его пути, бездомные кошки улепетывали в подвалы и ныряли в мусорные баки, играющие во дворах дети испуганно жались к родителям. Только какой-то чернявый цыганенок не испугался его и даже протянул руку со словами:

— Хорошая собачка! — но Сенька попросту оттолкнул его и понесся дальше.

У двери квартиры, до боли знакомой всем местным наркоманам, Сенька притормозил, столкнувшись в неразрешимой проблемой — кнопка звонка оказалась непривычно высоко, а попытки постучать окончились полным провалом. Тут, на его счастье, дверь открылась сама — ровно настолько, чтобы выпустить очередного покупателя галлюциногенного счастья. Сенька прошмыгнул в узкий проход прежде, чем его смогли остановить, и уже миг спустя стоял перед замершим от неожиданности Фитилем.

Умом Сенька понимал, что перед ним Фитиль, но в этот раз он видел его как-то по другому. Фитиль, которого он знал, был стильно одетым и надменным, с высокомерным взглядом, от которого Сеньку бросало в дрожь. Сейчас же глаза волка видели перед собой просто гладколицего, отглаженного парня с прищуренными глазами. Фитиль сидел за массивным письменным столом; перед ним лежали аккуратные газетные свертки, несколько замусоленных купюр, калькулятор и прозрачные кулечки с порошком внутри, на которые — вот что странно! — Сенька смотрел совершенно равнодушно.

Фитиль вздрогнул всем телом. Сенька прижал уши к голове и раскрыл рот, собираясь торжествующе спросить: "Ну, что, испугался?". Вместо этого у него вырвалось тихое, угрожающее рычание.

— Хорошая собачка, — неестественно-спокойным голосом проговорил Фитиль и, не шевелясь и не меняя интонации, спросил у кого-то из своих подручных: — Чей это кабысдох?

— Ничей, — отозвался приглушенный голос из коридора. — Забежал с площадки, когда Тюлька уходил.

— Ну, так выведите его кто-нибудь отсюда. Может, он бешеный.

— Не похоже. Уж больно он для беспризорного чистый, — поощренный молчанием Фитиля, голос из коридора окреп и продолжил уже увереннее: — И не отощавший. И, гля, у него на лапе какая-то хреновина, типа ошейник.

Сенька опустил глаза и с удивлением обнаружил, что правую лапу и впрямь плотно обхватывает какое-то кольцо из блестящего металла. Фитиль, тем временем, осторожно привстал. Это движение немедленно привлекло Сенькино внимание — он вскинул голову и зарычал.

— Хорошая собачка, — пробормотал Фитиль, плюхаясь обратно на стул.

Так прошло несколько минут — бледный Фитиль, застывший у стола, и Сенька напротив него, оскалившийся клыкастой пастью.

Наконец, Сеньке надоело. Попугал — и ладно. Сенька уже решил уходить, но тут его взгляд скользнул по широкому подоконнику… Среди окурков и пустых пивных банок валялся пыльный бархатный футляр, в котором несколько недель назад он принес дедовы медали.