— Печь затопим, — с наигранной веселостью ответил Сергей и ткнул пальцем в чугунную буржуйку.

— Дров тоже нет, — сказала Лика. — Я смотрела. Может, есть еще какой-то дровник, но я не нашла. Надо во дворе поискать, мало ли… Или в пристройках…

Пристройки вообще-то были заперты, но, возможно, Антон знал где ключи. Лика даже хотела спросить его, но не успела.

— Да не проблема, лес вокруг, — отмахнулся Сергей и рассеяно прикоснулся к карману джинсов. Лика заметила под плотной тканью выпуклость размером с камень, и перехватила взгляд Антона. Он тоже видел. А Сергей, не заметив их жадных взоров, продолжил: — Топор вон в сенях валяется.

Антон торопливо, слишком торопливо, на Ликин взгляд, направился, почти побежав, в сени за топором. И только тогда Лика увидела, что у Сергея под рукой на табурете лежит ружье. Что-то подсказало: двустволка заряжена. Что произошло между парнями за те десять-пятнадцать минут ее отсутствия, что атмосфера накалилась до предела? Лике стало страшно. Вытерев рот рукавом, Сергей неторопливо оделся, взял ружье и спокойно сказал ей:

— Пошли.

— Куда? — испугалась она.

— За дровами, куда ж еще, — хохотнул Сергей. — И за Гавриком этим приглядим, как бы чего не выкинул.

В тишине стылого дома его слова прозвучали зловеще. А то, что Сергей прихватил ружье, и нес его в руках, а не закинув на плечо, не понравилось Лике еще сильнее. В сенях уже не было ни валяющегося на лавке топора, ни, тем более товарища. Дверь тихо поскрипывала, а с мокрого крыльца куда-то вбок вела цепочка следов рифленых ботинок. Лика поостереглась выскакивать первой, боязливо прячась за спину Сергея, а тот, щурясь, взвел курки.

На улице Антона нигде не было видно. У дома снег подтаял, так что понять, куда скрылся Антон, оказалось невозможным. Лика завертела головой, пытаясь обнаружить пропавшего товарища, но безрезультатно. Она даже пожалела, что не прихватила с собой какое-нибудь оружие, хотя бы кухонный нож, но возвращаться за ним в дом было страшно. Сергей огляделся по сторонам и громко крикнул:

— Антоха! Выходи!

Он вышел, точнее, вылетел из-за угла, с топором наперевес. Рот Антона был перекошен в немом крике, с губ стекала слюна. Лико взвизгнула и шарахнулась в сторону, прикрываясь спиной любимого. Сергей испуганно вскинул ружье и нажал на курок. Ружье ахнуло, переполошив сорок, шарахнувшихся подальше. Антона ударило в бок, завертело, а на сером свитере расползлось темное пятно. Он недоуменно уставился вниз, затем на его лице появилась гримаса непонимания и боли. Всхлипнув, он выронил топор, попятился, а затем бросился наутек, уходя в лес петляющим заячьим шагом. Сквозь его пальцы бежали красные капли. Сергей поднял ружье и прицелился. После второго выстрела Антон присел, но затем кинулся дальше. Сергей выругался, переломил ружье, вогнал в него еще два патрона и снова навел ствол на убегающего. Испуганная Лика повисла у него на плечах.

— Не надо! — воскликнула она.

Сергей злобно отшвырнул ее прочь и, ловко перемахнув через перильца, побежал следом. Лика догнала его и сбила с ног, повалив в ковер сосновых иголок. Они барахтались так пару мгновений, пока Антон не скрылся из виду. Сергей взвыл, стряхнул с себя девушку и, пнув подругу в живот, понесся следом за Антоном.

Лика хватала ртом воздух и корчилась от боли. В голове замелькали огненные точки, а еще почему-то настойчиво заколотилась фраза из какой-то нудной классической книжки, что проходили в школе, где какой-то князь, сраженный на поле боя, глядел в небеса Аустерлица.

…Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками…

Но я жива.