Антиквар уснул сразу, кажется, еще до того, как успел закрыть глаза, потому что сразу провалился в сон: яркий, теплый, из которого не хотелось выныривать. Якову Семеновичу — Яше — приснилась покойная жена Адочка, задорная хохотушка, с которой они и прожили всего двадцать лет, пока она не скончалась от рака, обезобразившего ее милое личико. Но во сне Адочка была молода и прекрасна, и все тянулась к нему своими тонкими пальцами, а на шее у нее висел кулон с бриллиантом. Не этим, найденным в шкатулке, а тем, проклятым камнем, из-за которого молодого Яшу, решившего толкнуть камень на черном рынке, замели умельцы из КГБ, и только сотрудничество со следствием помогло напуганному юноше избежать суда и расстрельной статьи. Яша никому не рассказывал, как сдал всю сеть подпольных ювелиров, раз и навсегда превратившись в сексота советских волкодавов. Зато его не тронули, и Адочку тоже. Правда, камень пришлось отдать.

Сон лопнул мыльным пузырем, когда снизу, из салона донеслись странные звуки, словно что-то дзынькнуло и покатилось. Коростылев подскочил в постели и прислушался. Тишина была полной, но старика глодало нехорошее предчувствие: а-ну как воры забрались?

Он сунул ноги в тапки, подхватил тяжелый молоток, лежащий на тумбочке специально для защиты, открыл дверь и стал бесшумно спускаться вниз. Последняя ступенька предательски скрипнула под его ногой, и в эту же минуту к антиквару рванулась черная тень. Яков Семенович попытался инстинктивно закрыться рукой, а потом в голове взорвалась бомба.

Когда Коростылев пришел в себя, оказалось, что он лежит на полу в своем салоне. Прямо над антикваром висела темная железная люстра. В помещении кто-то ходил, шебуршился и, негромко матерясь, передвигал предметы с места на место. Судя по звукам, грабителей было несколько, двое, а, может, даже трое. Яков Семенович слегка повернул голову и тут же получил сильный удар в бок. Несмотря на боль, Коростылев промолчал, стиснув зубы так, что они хрустнули.

— Хватит, — скомандовал кто-то рядом. — Ты же не хочешь, чтобы он прямо тут ласты склеил?

Над Коростылевым нависли две тени, вот только разобрать лица в темноте оказалось невозможно. Но, как оказалось, дело было не только во тьме. На грабителях были лыжные маски. Один, судя по всему именно тот, что пнул старика в бок, осветил снизу свою маску фонариком и гнусно захохотал:

— Смотри, у дедульки реснички трепыхаются. Алё, дедуля, уже сегодня пора вставать!

Голос у него был совсем еще молодой, с подвизгами на гласных и глумливыми интонациями. Парень грубо похлопал Коростылева по щеке, отчего голова Якова Семеновича заболталась, словно яблоко на нитке.

— Что вам надо? — спросил Коростылев, удивившись, как испуганно и жалко звучит его голос: — Вы кто?

— О, дед, тебе бы на шоу «Интуиция», — захохотал тот, с фонариком, и посветил Коростылеву в лицо, отчего старик зажмурился. — Мы тут стоим перед тобой в масках, по кумполу только что заехали. Кто же мы?

— Вы грабители? — прошептал Яков Семенович, а парень, вновь хлопнув антиквара по щеке, подтвердил:

— Бинго, Шерлок. И чего нам надо?

— У меня тут совсем немного денег, — плаксиво протянул Коростылев и, немного осмелев, добавил: — Забирайте и уходите.

— А нам тут доложили, что у тебя гораздо больше, чем немного. Где ключи от сейфа?

Это сказал второй, и его голос был другим: хриплым, властным, с интонациями вожака. Яков Семенович напрягся, инстинктивно отодвинувшись от опасности, но это нисколько не помогло. Парень с гнусным голосом рывком поднял старика на ноги:

— Не спим, не спим, дедуля. Где ключи?

«Если сейчас отпихнуть его, можно добежать до лестницы, подняться в квартиру и запереться.