СПРОСИ У КРИСТАЛЛОВ. СПРОСИ У КРИСТАЛЛОВ КАК УБИТЬ ОДИН ИЗ ИХ СНОВ. УЗНАЙ У КРИСТАЛЛОВ.

- Чего ты ждешь, Солум?

Кей кричала и кричала. Горти закрыл свои глаза и свое сознание. Кристаллы... не те, которые на столе. _В_с_е_ кристаллы, которые жили - в - в...

Тяжелая рука Солума опустилась на его шею. Он позволил ей опустить себя все ниже и ниже в лишенное света место, полное структурных мерцающих ощущений. Оставаясь в нем, он яростно шарил вокруг своим сознанием, пытаясь узнать. Его игнорировали полностью, величественно. Но и защиты от него тоже не было. То, что ему было нужно было там; он должен был только понять это. Ему и не помогали, и не препятствовали.

Он осознал теперь, что мир кристаллов не был выше обычного. Он был просто - другой. Эти самодостаточные отвлеченные личности были кристаллами, следовавшие своим пристрастиям, жившим своей совершенно чуждой жизнью, думающими при помощи логики и шкалы ценностей, совершенно невозможной для человеческого существа.

Он мог понять часть всего этого, не будучи скованным жесткими идеями, хотя его и втиснули в человеческую форму так плотно, что он не мог полностью смешаться с этими немыслимыми существами. Он понял почти сразу, что теория Монетра о снах кристаллов была верной и неверной, как удобная теория о том, что вокруг атомного ядра вращаются частицы. Эта теория работала в простой практике. Изготовление живых существ было функцией имеющей цель, но эту цель нельзя было объяснить в человеческих понятиях. Единственно, что стало ясно Горти, была почти полная неважность, для кристаллов, этой функции. Они делали это, но она служила им почти так, как человеку служат его аппендикс. И судьба существ, которые они создавали, волновали их так же мало, как судьба отдельной молекулы углекислого газа, выдохнутой человеком.

Тем не менее, механизм, при помощи которого осуществлялось творение был здесь, перед Горти. Его цель была вне его понимания, но он мог понять как он действует. Изучая его своим моментально все схватывающим умом он узнал... вещи. Две вещи. Одна имела отношение к глазам Джанки, а вторая...

Это то, что надо было сделать. Это было похоже на попытку остановить катящийся валун, блокируя его другим валуном, катящимся на его пути. Попытку снять щеткодержатель с двигателя постоянного тока, попытку разрезать сухожилия на задних ногах бегущей лошади. Это делалось при помощи сознания, чудовищным усилием, которое определенным образом говорило с_т_о_п_! определенному виду жизни.

Понимая это, он ушел оттуда, незамеченный - или проигнорированный странными существами вокруг него. Он пустил в себя свет. Он появился и почувствовал свое первое настоящее удивление. Его шея болела от удара руки Солума, которая все еще отодвигалась от него. Тот же крик, который начался, когда он погружался, пришел к своему задыхающемуся завершению, когда он всплыл. Банни все еще смотрела медленно моргая своими тяжелыми как у наркомана веками; Зина все еще скрючилась с тем же измученным выражением сосредоточенности на своем заострившемся лице.

Людоед нанес удар. Горти отвел его, и теперь он смеялся.

Пьер Монетр встал, его лицо почернело от ярости. Кисть Кей выпала из его руки. Кей бросилась к двери; Арманд Блуэтт помешал ей. Она вернулась обратно, в угол к Зине, и рухнула там, рыдая.

Теперь Горти знал, что делать; он узнал эту вещь. Он попробовал ее своим сознанием, и сразу же понял, что это нелегко будет сделать. Для этого нужно было бы собрать умственную энергию, оформить ее, прицелиться и выстрелить. Он сосредоточился на себе и начал работать.

- Тебе не следовало надо мной смеяться, - сказал Людоед хрипло. Он схватил два кристалла и уронил их в металлическую пепельницу. Он взял спиртовку, тщательно отрегулировал пламя.

Горти работал. И при этом часть его мозга не была занята этим.

- Ты можешь убивать кристаллические вещества, - говорила она.