— Так что же там? Армия органических тварей, которые ждут пробуждения, чтобы отобрать могущество машинных интеллектов вашей галактики? Или это какое-то убежище? Небольшая Шангри-Ла, где вы и ваши друзья из Культа сможете жить, не беспокоясь о своих паранойях? Маленькая Андромеда, так сказать. Рай без механизмов?

Гараман ничего не сказал. Вместо этого он указал на экран. С одной стороны, ближней к «Тёмному Свету», была маленькая ромбовидная фигурка консервного ключа, на поверхности которой мерцали синие молнии. А с другой стороны, вдалеке, был угольно чёрный диск Сентилли — чёрной дыры в сердце этой системы, который был виден лишь потому, что заслонял собой звёзды.

— Активируй, — прошептал Гараман, и Мезант коснулся пальцем панели управления.

Свечение вокруг консервного ключа начало разрастаться, цвет стал ядовито-пурпурным, а затем устройство стало абсолютно чёрным.

— Началось дефазирование, — сказал Мезант, и Доктор уловил на лице Гарамана почти мессианский восторг.

— Смотрите, Доктор, — сказал Гараман. — Вы хотя и были занозой в одном месте, но я всё-таки рад, что есть свидетель этого момента.

Доктор прищурился, и Гараман велел Мезанту увеличить изображение. Изображение приблизилось, увеличив чёрную дыру, из которой, словно океанский лайнер из тумана, что-то огромное всплывало из глубин темноты. Оно было протяжённым, и сходство с океанским лайнером росло по мере того, как это судно выходило из чёрной дыры и двигалось к ним.

Его основной корпус был обтекаемой формы с заострённым концом, словно зёрнышко бледно-зелёного риса. Множество антенн и штырей торчало перпендикулярно его поверхности, отчего оно казалось колючим. Ближе к задней части плотность штырей сильно возрастала, и Доктор подумал, что оно похоже на гигантский ёршик для унитаза. По мере того, как оно поворачивалось головной частью к ним, маленькие огоньки начали появляться на его поверхности.

— Мы называем это «Светоч», — прошептал Гараман.

Доктор фыркнул:

— Как же вы обожаете метафоры со светом и тьмой! Сияющая темнота, тёмный свет, светоч. Что дальше будет, «Свеча на ветру»? Тем не менее, я впечатлён. У вас, должно быть годы ушли на постройку… тем более, в тайне всё держать.

— Так и было. Годы, годы, и годы. Тяжелее всего было именно удержать всё в тайне, нанимая для постройки (какая ирония!) команды примитивных роботов.

— И затем, после того, как они завершали свою работу, стирая их память.

— Именно. Был бы у них настоящий разум, они могли бы догадаться, что готовят своё собственное уничтожение.

— Свой собственный геноцид, — мрачно поправил Доктор, но Гараман в ответ лишь скупо улыбнулся.

«Светоч», как его называл Гараман, отдалился от Сентилли и начал замедляться; на нём загоралось всё больше и больше огней.

— Только что получил сигнал, — неожиданно сказал Огмуни, покосившись на Доктора.

— От?.. — спросил было Гараман, но, видно, сам понял. — О… Благополучно? — спросил он и тоже посмотрел на Доктора.

Что-то эти двое от него скрывали. Огмуни кивнул и улыбнулся.

— Итак! — внезапно сказал Гараман. — Прежде, чем браться за дело, нужно уладить ещё кое-что.

Огмуни стоял у панели управления оружием, и, судя по холодной ухмылке на его лице, он знал, о чём речь.

— Полностью зарядить оружие, — отдал приказ Гараман. — Пора, пожалуй, избавиться от Буни и его любителей роботов.

— Вы что делаете? — возмутился Доктор, глядя как Огмуни отвернулся к панели управления и начал что-то делать.