Хэмпсфорд совсем поник головой, и Блейд определенно решил не отправлять его в отставку. В конце концов, каждый может ошибиться, и счастье еще, что жертвой этой медицинской ошибки пал всего лишь пирокинез.

Он потер ладони друг о друга и грустно улыбнулся. Все‑таки жаль! Возможно, в предстоящем странствии его исчезнувший дар мог бы пригодиться…

* * *

Сейчас, прогостив у Майка без малого две недели, Ричард Блейд был уверен, что здесь пирокинез ни к чему. Как и телепортатор, связь с которым оказалась заблокированной внешней оболочкой Сферы. В самом деле, что бы он стал тут жечь? Кого бы удивил своим талантом? Разве что шестилапых лика…

Постепенно он начал постигать ту мудрость Уренира, о которой толковал ему Кармайктолл. Она действительно заключалась не в знаниях, не в технических устройствах; скорее это была некая жизненная концепция, проблема выбора между многими и многими возможностями, предоставленными все тем же знанием.

Любая разумная раса, вступившая на путь технологического развития и активной экспансии, проходит ряд этапов, стадий познания мира и собственной сущности, и на каждом из них решает определенные задачи. Первая и главная из них – выживание. Быстрое развитие и накопление знаний предполагает, что раса достаточно многочисленна, ибо только миллиарды мыслящих существ могут породить и прокормить те миллионы адептов знания, которые, собственно, и двигают цивилизацию вперед. Только миллиарды способны обеспечить эту элиту необходимыми ресурсами, все более сложными и дорогими приборами, установками и машинами, позволяющими отвоевывать новые и новые крупицы знания; только миллиарды, поделившись тем немногим, что имеет каждый, позволяют накопить то богатство, весьма скромное на первых порах, которое становится фундаментом будущего прогресса. При этом, разумеется, миллиарды разумных существ рождаются, живут и умирают в нищете – или почти в нищете, знание еще не способно обеспечить изобилие для всех.

Именно изобилие становится второй задачей, гораздо более ясной и понятной, чем первая. Изобилие, мечта о грядущем Золотом Веке! О временах, когда у всех есть пища, одежда и крыша над головой; когда каждому можно выделить клочок земли, достаточно просторный, чтобы он не ощущал себя обитателем гигантского переполненного муравейника; когда человеку позволено заниматься тем, что радует его сердце. Но этот грандиозный план всемирной реконструкции, эта мечта о свободе и достойной жизни входит в противоречие с проблемой выживания, чтобы дать многим хотя бы необходимый минимум, надо многое и взять. Взять у своего собственного мира, ибо других ресурсов у тех, кто только начинает свой путь, не имеется.

Мир же этот очень невелик. Планета, казавшаяся необъятной ойкуменой для сотен тысяч, огромной и просторной для миллионов, для миллиардов становится крохотной. Внезапно приходит понимание того, что две трети ее поверхности заняты океанами, что большая часть суши непригодна к интенсивному использованию – пустыни, горы, тундра, камень и лед, слишком жаркий или слишком холодный климат не позволяют добывать необходимые для жизни ресурсы. И тогда начинается безудержная гонка, эксплуатация мест более благодатных, растаскивание по многочисленным человеческим муравейникам тех богатств, которые можно взять сравнительно легко, взять сегодня, не заботясь о завтрашнем дне. В результате скудеет почва, загрязняются воды и воздух, исчезает минеральное сырье, рушится экология.

Лишь знание способно разрешить этот конфликт. Но успеет ли оно созреть настолько, чтобы превратиться в противоядие от всех бед мира? Тут не существовало четкого и однозначного ответа. В одних случаях это удавалось, и уренирцы – как и паллаты – были тому примером; в других нарождающаяся цивилизация пожирала саму себя.