Блейд выразил полное согласие с этой эпикурейской установкой; он не мог припомнить ни одного человека, на Земле или в мирах иных, который отказался бы жить долго, счастливо и с удовольствием.

– Итак, – произнес Сарагга, – будем считать, что мы разобрались с этим вопросом. Если ты избрал телесный облик – неважно, человеческий или нет – то следует удовлетворять телесные функции, к которым относятся сон, плотская любовь, еда, движение и многое другое. Потворствуя им, мы получаем наслаждение – необходимый компонент счастья.

– Но если человек властолюбив и склонен к стяжательству, интригам и убийству? Может ли он быть счастлив, полностью счастлив, не удовлетворяя своих пороков? Весьма неприятных для окружающих, насколько я понимаю, – заметил странник.

По лицу Сарагги скользнула гримаса неудовольствия.

– Не будем спешить, друг мой! Разберемся сначала с одним, затем с другим. Я сказал, что телесное наслаждение – необходимый компонент счастья; ты же говоришь о психических функциях. Да, существует масса пороков – жажда власти и славы, гипертрофированная гордость, тяга к уничтожению… Но коренятся они в сознании, а не в теле! А посему поговорим об этом в другой раз. В данный же момент мы рассматриваем совсем иной вопрос – сохранить ли нам человеческое тело или превратиться в разумное облако плазмы, в некое почти вечное существо, обладающее, в силу своей физической природы, великим могуществом, но лишенное маленьких человеческих радостей. Вот, например, ты, – философ резко остановился и упер в грудь Блейда длинный палец. – Что бы ты выбрал?

Странник задумался. С одной стороны, вечная жизнь, безграничная свобода и всемогущество – пусть в плазменном состоянии – обладали определенной притягательностью, но с другой… Нет, он явно ощущал, что не в силах распроститься со своим телом и теми маленькими радостями, которые оно дарило!

– Пожалуй, я оставил бы все так, как есть, – произнес Блейд. – Я еще не готов стать богом, почтенный Кродат.

– Что ж, ты принял решение в соответствии со своими понятиями о счастье, – кивнул философ. – И должен сказать, что я разделяю твое мнение. Как видишь, я тоже предпочел телесную оболочку… Но! – он покачал длинным пальцем перед лицом Блейда. – Но!.. Скажи откровенно, разве ты не сожалеешь об упущенной возможности? О том, что ты мог бы превратиться в существо вечное, чистое и возвышенное, но отказался сделать это, ибо дорожишь радостями плоти?

– Сожалею, – признался странник. – Возможно, позже я переменил бы свое мнение.

– Превосходно! Ты уловил суть дела, друг мой! – Сарагга довольно улыбнулся, обрадованный не то понятливостью собеседника, не то собственной манерой объяснять. – Итак, мы оба дорожим своими телами и не хотели бы отказываться от плотских радостей – пока! Теперь представь себе, что путь перехода к иному состоянию для нас не закрыт и мы можем ступить на него, когда почувствуем такую необходимость… Ступить, пройти до конца и вернуться назад, если захотим! Можем стать существом почти божественного порядка, потом снова обрести тело, а наскучив им, совершить новую трансформацию… Разве было бы не утешительно знать, что эта возможность всегда с нами?

– Весьма утешительно, – согласился Блейд.