И едва ли имеет значение, что ради этого он жертвует собой. Невероятно. Первый раз в своей взрослой жизни он заботится о чужом счастье больше, чем о собственном. Он… влюбился.

Это был удивительный момент осознания, потрясший его до глубины души.

Он склонился над Лиззи, которая еще чувствовала себя как во сне, и продолжал размышлять, пока его пальцы скользили по ее животу, словно шепот летнего бриза.

— Лиззи… послушай меня, девушка. Я знаю, как вывести тебя из затруднительного положения.

Сердце у нее подпрыгнуло от обещания, звучавшего в этом утверждении.

— Как? — с трудом вымолвила она, потому что его рука двигалась от бедра к щиколотке и обратно.

— Но это потребует, чтобы мы поехали в Лондон, — шептал он, лаская взглядом ее грудь.

— Я не могу ехать в Лондон, — с соблазнительной улыбкой сказала она. — Ты сошел с ума, если предлагаешь это.

— Да, сошел, тут нет сомнений. Мы едем в Лондон.

Он умолк, чтобы поцеловать сосок.

— Кто «мы»? — задыхаясь, спросила Лиззи.

Он улыбнулся и поцеловал второй сосок.

— Ты. Я. — Он снова умолк, целуя живот. — И проклятый Гордон.

— Это же нелепо, — вздохнула она, пока его рука скользила у нее между ног, разжигая еще не угасшее пламя. — Мы трое сбежим, и помчимся в Лондон? Как лучшие друзья?

Он легонько встряхнул ее и покачал головой:

— Я тебя не дразню, Лиззи. Я абсолютно серьезен. Мы поедем в Лондон, и я поговорю от твоего имени с королем.

Она моргнула, потом засмеялась:

— Что, тебе хочется быть повешенным?

Она ожидала, что он засмеется, но Джек опустил глаза. Затем откинул ее голову и поцеловал впадинку шеи.

— Джек, — начала она, но его руки не дали ей договорить, скользя по ее телу. — Джек, — снова попыталась она.

Бесполезно. Он закрыл ей рот поцелуем!

Теперь он занялся с ней любовью неторопливо, пробуя на вкус, его губы и язык были везде, в тех местах и такими способами, которые вели ее прямо в ад, но Лиззи не беспокоилась. Это было сумасшествие, но божественное.

Когда Джек вошел в нее и повел к неземному блаженству, он снова и снова шептал ее имя, как будто только обрел его.

Много позже, услышав его ровное, глубокое дыхание, Лиззи заставила себя вернуться на землю, к реальности своей жизни. Сегодня она лишь добавила себе неприятностей. Полностью отдавшись ему, она будет навеки помечена человеком, с которым никогда не сможет быть вместе. Ну и пусть, зато у нее останется эта ночь, она будет помнить ее до конца дней.

Тем не менее в Лондон она не поедет, и Джека не повесят.

Глава 32

Утром Лиззи все еще находилась под впечатлением этой потрясающей ночи и не могла сосредоточиться на чем-то другом. Шарлотта спросила ее, куда делись Фингал и Тавиш, а она вспоминала безумные мгновения в объятиях Джека. Миссис Кинкейд сообщила, что у них кончается мука, а она боролась с отчаянием, что не может быть с ним.

Более того, мистер Кинкейд обнаружил ее доящей корову, которая уже была подоена, когда пришел в хлев сообщить, что Шарлотта ждет ее в гостиной. Даже не сняв передник, Лиззи отправилась в гостиную, но видела только Джека.

Он стоял, высокий, красивый, и его глаза — темневшие от желания прошлой ночью, — теперь избегали ее, пока он спокойно объяснял свой план.