— Ишь, разобрало! — засмеялся один из посадских. — Пил-пил, а теперь на-ко!

Тут они завернули в Немецкую слободу.

И вдруг дьяк потянул к себе посадских, задрожал как осиновый лист и совсем трезвым голосом зашептал, щелкая зубами от страха.

— Гляньте, милостивцы, к немчину в оконце! С нами крестная сила!

Посадские глянули, и хмель разом выскочил из их головы.

— Наше место свято! — залепетали они, осторожно приближаясь к окошку.

А там, не подозревая никакой опасности, немец Эдуард Штрассе играл на скрипке, отдыхая после дневной работы.

— Вишь, мертвец-то! — шептал дьяк, тресясь от страха и выглядывая из-за плеч посадских.

— С нами крестная сила! — отвечали крестясь бледные посадские.

А А скелет от ветра, что дул в щели домика и дверь, тихо шевелил своими длинными руками, нагоревшая светильная мигала, и от ее колеблющегося света голова скелета, казалось, тоже покачивалась в такт музыки.

— Наше место свято! — не своим голосом завопил дьяк и бросился бежать, а за ним, едва переводя дух, пустились посадские.

Как безумные они ворвались в рапату Ермила и, обессиленные бегом и страхом, попадали на лавки. Их окружили пьяные гости и с любопытством смотрели на них. Вероятно, случилось с ними что-либо, особенное! Лица их были бледны как холст, глаза глядели с безумным ужасом.

— С нами крестная сила! — бормотал дьяк.

— Наше место свято! — говорил невнятно один посадский, а другой крестился и твердил:

— Да воскреснет Бог…

— Не иначе, как воры напали, — сказал один из гостей, — может, убийство где видели…

Хозяин рапаты, Ермил, не выдержал и в нетерпении встряхнул дьяка за шиворот.

— Эй! Божий человек! Кто это у вас, у соколов, ум отнял? Что с вами?

— С нами крестная сила! — оправляясь произнес дьяк и, обводя всех мутным взглядом, сказал: — Чорта видели!

Все в испуге шарахнулись в сторону.

— Где? Когда? Что мелешь? — заговорили кругом через минуту.

Дьяк уже оправился и приготовился к рассказу.

Горло бы промочить, сказал он, смотря на Ермила.

— Пей! — ответил тот, выставив ему целую кружку водки.

Дьяк отпил с добрую половину, крякнул и начал рассказывать:

— Идем мы, и вдруг этого немчина оконце! Мы и заглянь! А там — с нами сила Господня! — немчин-то на лютне играет таково жалостливо, а мертвец стоит перед ним головой помахивает, в ладоши плескает и ногами шевелит, а потом как захохочет и огонь погас!

— С нами крестная сила! — крестились пьяницы.

Дьяк сразу почуял, что от своего рассказа он не мало выгоды иметь может, и пошел с ним их кабака в кабак. И действительно, никто не жалел для него водки и всякий торопился угостить его, лишь бы послушать рассказ про немчина-кудесника.

На другой день дьяк разузнал, как зовут этого немца, и уже не скупился на подробности. Теперь уже не один скелет плясал под музыку немца, а целая толпа мертвецов выплясывала срамные пляски.

Нелепый слух пошел по Москве: из кабака на улицу, по торговым рядам, из рядов в дома и хоромы, в терема и палаты и дошел до самого царя.

Тот обмер от страха и тотчас призвал к себе боярина Нашокина, который сидел в разбойном приказе:

— Возьми мне этого немчина, приказал он, — и узнай доподлинно, как он с черной силой знается. Узнав — донеси.

Боярин земно поклонился царю и тотчас отрядил стрельцов с приставом к главе, чтобы они схватили и привели к нему немчина, Эдуарда Штрассе.