Эдуард Штрассе сидел в своей комнате и старательно приготовлял мазь из трав, Каролина, весело напевая, хлопотала на кухне, а Миша сидя на полу, стругал дощечку, как вдруг на улице раздались громкие крики, послышался шум, какое-то сметенье, и толпа людей остановилась у домика Штрассе.

— Сюда! — послышались голоса. — Ну, с молитвою Божией! Ребята, не робей! С нами Бог!

В комнату вбежала побледневшая Каролина, Штрассе вскочил на ноги.

— Стрельцы к нам! — закричала Каролина.

— Спрячь покуда Мишу! — приказал Штрассе, стараясь казаться спокойным.

— Миша, бежим!

Каролина схватила Мишу за руку, и в ту же минуту с грохотом распахнулись двери. В дверях нерешительно остановился толстый пристав, за ним виднелись стрельцы.

— Ты есть колдун и ворожей, немчин Штрассе? — спросил, дрожа от волнения, пристав.

— Я, — ответил Штрассе, — только я цирюльник, а не колдун.

— Молчи! — закричал расхрабрившись пристав, — тебя велено взять и в при…

Пристав не окончил фразы и попятился назад бормоча:

— С нами крестная сила!

Взгляд его упал на скелет, которого он не заметил ранее, и ему показалось, что скелет смеется.

— Убери эту нечисть! — закричал он, — мигом убери!

— Это скелет! — ответил Штрассе, — он мертвый, одни кости.

Он подошел и поднял костяную руку скелета.

— Убери! — завопил в страхе пристав. Штрассе засмеялся и закрыл скелет занавеской.

Пристав тяжело перевел дух.

— По цареву приказу, берите его! — приказал он стрельцам, отодвигаясь в сторону.

Стрельцы дружно бросились на Штрассе.

— За что? Что я делал? — закричал бедный немец.

— Ужо в приказе узнаешь! — отвечали стрельцы, быстро скручивая ему руки.

— За колдовство! — сказал пристав.

— Я? Колдун?!

— Иди, иди! — и стрельцы поволокли его на двор.

В эту минуту выбежала Каролина и бросилась к своему брату.

— Брат мой! Эди! — закричала она, — за что они тебя взяли? Куда?

— Отойди! — грубо сказал стрелец, толкая ее в грудь.

Она пошатнулась.

— Куда вы его ведете?

— В приказ! — ответил по-немецки ей Штрассе. — Меня обвиняют в колдовстве.

— Это безумие!

— Прочь! — закричал в ярости стрелец, которого она ухватила за рукав, и ударил ее. Она упала без чувств.

Стрельцы окружили Штрассе и повели его с собой.

Все население слободы наполнило дом бедного Штрассе, сожалея о нем и Каролине.

Ее привели в чувство и окружили заботливой внимательностью.

— А ты не можешь оставаться тут, — сказали ей соседи, — мы тебя спрячем.

— А Миша?

— И его! Где он?

Миша дрожал от страха и с плачем прижался к Каролине. Она обняла его и зарыдала.

— Миша! Милый мальчик! Нашего Эди взяли в приказ! — произнесла она сквозь слезы, — мучить будут.

Миша вдруг словно понял ее горе.

— Найди моего батьку, — сказал он твердо, — и он его вызволит!

Немцы с умилением улыбнулись.

— О! — сказал булочник, — надо немного поискать его фатер!…

13

В смутное время, когда русские бились с ворами, поляками, казаками, у князя Теряева-Распояхина был закадычный друг и крестовый брат, боярин Терехов-Багрев.