– Одна из лучших на моей памяти, – подхватила Железная Орхидея, обычно скупая на комплименты.

Как ни приятны были раздававшиеся со всех сторон похвалы, Вертер вспоминал о своем преступлении и, хотя в нем вспыхнуло воспоминание и о том, что он искупил свою чудовищную вину, он протянул руки навстречу девочке и произнес трепещущим голосом:

– Прости меня, Кэтрин.

– Ты просишь прощения, дорогой Вертер? За что? За то, что великолепно сыграл свою нелегкую роль? Из нас двоих о снисхождении могу просить только я. – Кэтрин дотронулась до одного из многочисленных Колец Власти, нанизанных на ее пальцы.

– Как? – изумленно воскликнул Вертер, не веря своим глазам. – Это вы? Миссис Кристия? А я так страдал…

– О, как ты страдал! Восхитительно! Бесподобно! Неподражаемо! Особенно тебе удались переживания после грехопадения.

– Так это вы все подстроили? – спросил Вертер ошеломленно. – Чтобы исполнить мои желания, о которых я вам рассказывал?

– Он все еще не в себе, – пояснила Миссис Кристия, обводя взглядом собравшихся. – Должно быть, после воскрешения такое случается.

– И часто, – авторитетно сказал Лорд Джеггед, сочувственно посмотрев на Вертера. – Но это скоро пройдет.

– Финальная сцена была необычайно эффектна, хотя ее и можно было предвидеть, – сказала Железная Орхидея.

Миссис Кристия взяла Вертера за руку и поцеловала его.

– Все говорят, твое представление не уступает постановкам Джерека Карнелиана, – любовно прошептала она. Вертер ответил ей благодарным взглядом. Воодушевленный очередной похвалой, он приподнялся на локтях, сел и застенчиво улыбнулся. Все снова зааплодировали.

– Несомненно, ваше новое представление, Вертер, – концовка «Дождя», – вступил в разговор Епископ. – Думаю, вы удачно завершили свой замысел.

– Великолепная развязка! Достаточно экспрессивная и, главное, незатянутая! – добавил О'Кэла, тряхнув жидкой бородкой (на этот раз он был в обличье козла).

– Я не собирался…

– Тебе еще нужно время, чтобы свыкнуться с возвращением к жизни, – перебила Миссис Кристия Вертера, приложив палец к его губам.

Через некоторое время Вертер и Неистощимая Наложница остались одни.

– Надеюсь, ты не сердишься на меня, дорогой? – спросила Миссис Кристия. – Разрушив твою великолепную радугу, я только и думала, как загладить свою вину. Мне немного помогли Миледи Шарлотина и Лорд Джеггед, но даже они не догадывались обо всем до конца.

– В действительности, представление поставили вы, Миссис Кристия, а я был простым исполнителем…

– Чепуха! То, что мне пришло в голову, – всего-навсего сырой материал. Работал с ним ты. И как работал! Талантливо! Вдохновенно! Ты показал себя непревзойденным художником.

Вертер нежно взял Миссис Кристию за руку.

– Все было действительно превосходно. Я окунулся в переживания, о которых раньше только мечтал. Я всегда говорил, вы одна понимаете меня, Миссис Кристия.

– Ты так добр. А теперь мне пора.

Вертер кивнул и взглянул в окно. Его глазам предстала утешительная картина: черное грозовое небо, по которому катились, перегоняя друг друга, мрачные облака. Вот приветливо сверкнула яркая молния, по-дружески загрохотал гром. Внизу, разбиваясь о прибрежные скалы, благозвучно ревело море. Вертер умиротворенно вздохнул. Он знал, что его встречам с Миссис Кристией пришел конец. Никто из двоих не станет более искать близости, чувствуя, что взаимное увлечение притупилось.