..
Препятствие обнаружилось совсем неожиданно: часть последнего пролета моста обрушилась и одним концом ушла под воду метрах в пяти от берега.
— Приплыли...
— Не боись, народ. С вашим бараньим весом по льду переберемся. Думаю, выдержит.
Молчавший почти всю дорогу Игорёк вдруг заговорил:
— Не пойду. Боюсь. Не пойду.
Он выглядел настолько испуганным, что даже Железняку стало понятно — силой тут не возьмешь, не получится. Но где, черт его дери, взять время на уговоры? И в этот момент с противоположного берега ударил ярко-желтый луч прожектора. Он светил лишь несколько мгновений, но этого было достаточно — все, даже насмерть перепуганный Старшинов, воспряли духом.
— Благодарю тебя, Великий Гудвин! Вперед!
Надежда окрыляет, надежда хранит... Отряд спустился к реке без задержек, и теперь предстоял последний рывок. Убедившись, что лед достаточно крепкий, Лёвушка осторожно ступил на него.
— А-а! — закричал вдруг Старшинов, указывая на небо.
Птицы. Сколько их? Сто? Тысяча?
— А вот теперь мы будем драпать все. И очень быстро!
* * *
— Эля, Тато, Страшила и Железный Дровосек благополучно перебрались через реку. Но в этот момент в небе появились Летучие Обезьяны. У них были огромные крылья, острые когти и зубы. И еще их было очень-очень много...
— Страшно, страшно! Плохой Лев! Зачем позвал Обезьян?
— Оленька, Обезьян послала злая волшебница, а я просто сказку рассказываю. Но не бойся, все же хорошо закончится!
— Они победят?
— Эля и остальные? Конечно! Так что, рассказывать дальше... или завтра?
— Нет, нет, рассказывай!
* * *
Наверное, судьба их все-таки хранила: отряду удалось перебежать к берегу до первой атаки летучих тварей. А потом началось... Что это было? Вороны ли, чей облик изменился до неузнаваемости? Или помесь сразу всех пернатых, что когда-то существовали? Природа — большая шутница. Железняк поймал себя на мысли, что твари вполне бы сошли и за летающих кур.
Они не удались размерами, однако брали массой. Стрелять в птичек было практически бесполезно, но оказалось удобно отбиваться обычными палками. Первым догадался «поиграть в теннис» Лев.
— В круг, все встали в круг! А-а-а!
Крики, хряканье ломающихся костей, кровь — птичья и людская... Несколько минут атаки всем показались вечностью. Птички, изрядно потрепав отряд, принялись заходить на второй круг. Хорошо еще, что твари, видимо, могли атаковать только с лету.
— Вот гады! Протез уперли! Чтоб им подавиться!
— Угости еще ногой, вдруг подумают, что несъедобные, отстанут, — Лев нервно рассмеялся. — Прятаться надо. Срочно. Второй атаки не выдержим.
— Тогда руки в ноги... Бегом, марш!
— Вам, товарищ Железняк, еще до шуток...
Развалины вестибюля были хоть и плохим, но все равно — укрытием. Балки и перекрытия не давали птицам нападать привычным способом, гасили им скорость, однако, увы, не останавливали. Твари пытались пробиться под своды метромоста и достать, выклевать оттуда неуступчивых жертв. Свист, крики, выстрелы... Вот одна гадина зацепила Железняка. Она оказалась настолько сильной, что потащила его прочь из укрытия.
— Ах ты, зараза! — Виктор с размаху треснул ее по голове. — Ничего не боятся, вот сволочи!
В этот момент под развалины влетели сразу несколько крылатых бестий. |