С другой стороны показался второй человек в противогазе, медленно пробирающийся к соседней снежной горке. Он неуверенно счистил снег с лошадки — с гривы, с седла, потрепал ее хвостик... Подхватив игрушку на руки, человек под шквал женских аплодисментов закружился в медленном танце. И вдруг оба сталкера заметили друг друга. Флейтист ненадолго умолк. Но это лишь для того, чтобы выдержать несколько секунд паузы и громко вступить с новой, безумно романтической мелодией, когда мужчина и женщина, сорвав с лица резиновые маски, слились в объятиях и поцелуе!

И тогда... встал весь зал. Вот рукоплещут молодой рабочий и его заплаканная избранница. Вот с платком в руках хлопает тучная ВИП-персона, явно не оставившая намерение приобрести машину. Вот товарищ Москвин, периодически указывая на флейтиста, яростно отчитывает, уже скорее всего бывшего следователя Сорокина. Вот радостные дети смеются и прыгают.

И, судя по искрящимся глазам зрителей, сегодня мы подарили им не только сказку.

Мы вышли на поклон.

Маленькая девочка подошла к краю сцены и робко протянула мне бумажный цветок. Так же нежно, стараясь не помять, я принял этот подарок. Вот он, лучший момент в моей жизни! То, ради чего стоит жить! Вы говорите: «Пора перестать верить в сказки, мы все сдохнем в этой подземке», да? А я скажу: «Все рано или поздно умрут. Лично я сдохну мечтая! И даря эту мечту людям».

С любовью, клоун Бонти.

Павел Старовойтов

СКАЗКА ПРО ЗЛО

Мастерские Бауманского альянса стояли без электричества уже битый час. Люди, не имея возможности работать, толпились подле выхода, но покидать помещение пока не спешили.

—   Вот-вот свет дадут, — то и дело слышалось среди мужиков. — Уйдешь домой, а станки включатся — прогул будет. Нет уж, подождать надо немного, кому охота взыскания ненужные получать?

Так и мучились работяги, курили, да языками чесали почем зря.

—   Может, споем? — бригадиру надоело стоять и, бросив засаленный, некогда зеленый бушлат на пол, он неуклюже плюхнулся прямо на него. — Нашу, богатырскую.

—   Не-е, Митрич, — толпа вокруг мужчины заметно оживилась. — Стенания твои слушать? Уж уволь. Мутанты и то больше в ноты попадают... Давайте лучше заезжим слово дадим, может, у них на Семеновской что-нибудь интересное происходит.

Головы рабочих повернулись в направлении кучки подмастерьев, прибывших накануне с соседней станции. Пришлые держались неуверенно, жались друг к дружке, не спешили вступать в разговор. Знакомые с ремеслом только по уцелевшим огрызкам профлитературы, они чувствовали себя неуютно в обществе «тертых калачей» «Бауманки».

—   А ну-ка... — бригадир в нетерпении потер руки. — Дерзайте, хлопцы, поведайте нам что-нибудь эдакое... ух-х.

В наполненной звездочками самокруток вселенной-мастерской темный угол подмастерьев казался черной дырой. Семеновцы перешептывались.

—   Да не робейте же! Все свои, все оружейники! Ежели что, поддержим, — мужчина окинул ухмыляющихся коллег взглядом. — Смеяться не будем, слово бригадира.

—   Давайте... Давайте... — выкрикивали люди из темноты. — Точно, не будем...

—   Сказка про Зло!

Голос незнакомца прозвучал настолько громко и неожиданно, что на долю секунды цех онемел. Притихшие рабочие с удивлением глядели на возвышающийся перед ними силуэт.