—   Костя, проснись, — кто-то затряс его за плечо.

Сталкер открыл глаза. Перед ним стояла Ядвига.

—   Привет, любительница поэзии, — улыбнулся ей Костыль.

—   Профессор тебе и про это успел рассказать?

—   Успел, — кивнул сталкер. — Надеюсь, ты его за это не высадишь раньше времени?

—   Не волнуйся, не высажу, — покачала Ядвига головой. — По правде сказать, он здесь самый адекватный пассажир. Мне без него будет скучно и одиноко. Впрочем, как и без тебя.

—   А я тут при чем?

—   Ты даже не представляешь, сколько инстанций приходится пройти, чтобы заполучить нового пассажира на поезд. А теперь вдруг выясняется, что твое время еще не пришло, и тебя возвращают в мир живых. Произошла какая-то нелепая ошибка. Я пришла проститься.

С этими словами Ядвига поставила рядом со сталкером рюкзак и протянула ему новенький «АК-103».

—   Что это? — спросил Костыль.

—   В рюкзаке патроны, гранаты, нож, фонарь, еще кое-что по мелочи собрала. Тебе это пригодится. Не могу же я тебя отпустить с пустыми руками, ведь ты не на прогулку отправляешься. Да, на самом дне рюкзака найдешь мой сборник. «Серебристый ландыш». Читай, вспоминай меня иногда.

Поезд стал замедлять ход.

—   Твоя станция, — произнесла дрогнувшим голосом Ядвига. — Тебе на выход.

Мужчина встал, закинул за спину рюкзак, взял в руки «калаш».

—   Спасибо тебе, — сказал он, пожав руку зеленоглазой поэтессе. — Спасибо за все. Передавай привет профессору.

—   Обязательно передам. Удачи тебе, Костя. И... я буду ждать тебя.

Сталкер кивнул на прощанье, снял с предохранителя автомат, передернул затвор и шагнул на залитый кровью гранит станции.

* * *

—   Вот это сказочка, — засмеялся Ячмень. — Костыль, тебе можно хоть сейчас прямым ходом в Полис отправляться. Там яйцеголовые за такую байку не меньше десяти рожков тебе отстегнут.

Костыль пожал плечами, молча встал, бросил Грину:

—   Пойду, командир, воздухом подышу.

Дрозд почесал небритый подбородок и с укоризной обратился к молодому:

—   И вот чего ты, Ячмень, хорошего человека обидел?

—   А чего он сидит тут и нам по ушам ездит? Какой-то историк, Ядвига эта, поезд...

—   Напрасно ты так, юноша, — покачал головой Грин. — Костыль не с нашей станции. Мы по своим каналам пробили и выяснили, что действительно служил он на Таганской. И полезли на них мутанты с Крестьянской заставы. А у нас, на Проспекте Мира, в это же время заварушка началась с товарищами товарища Москвина. Туннель между нами и Новослободской взорвали, на Проспекте мясорубка началась: с одной стороны наш блокпост, с другой — красный кордон. Отступать некуда. Позади завал, наверху Москва. И вот прямо во время боя Костыль появляется. У нас к тому времени боеприпасы на исходе, а тут он откуда ни возьмись. С полным рюкзаком патронов и гранатами. Благодаря ему только и отбились. Да и сам он в бою показал себя настоящим мужиком. Так что, с какой стороны ни крути, выходит, если бы не он — лежать бы нам всем в том туннеле и крыс кормить. Вот так, малой...

—   А еще вот, полюбопытствуй, — Грин достал из своего рюкзака и протянул небольшую книжку.

—   «Ядвига Ольшанская. Серебристый ландыш», — прочитал парень на обложке и заглянул внутрь книги.