Изменить размер шрифта - +

Лесь и Вязников разошлись, а потом вдруг оглянулись друг на друга. Словно по уговору. И остановились.

– Не надо, Лесь, – опять боязливо попросила Гайка.

– Вязников, иди сюда, – нейтральным голосом сказал Лесь.

Вязников, улыбаясь все так же, пошел к Лесю. Бабушка смотрела вслед бледно-голубыми глазами. Наверно, думала, что встретились приятели.

Они сошлись. Гайка опасливо моргала.

Лесь поджал ногу, смотал с пальца желтую нитку, скатал в комок. Его осенило этакое вдохновение.

– Давай, Вязников, я сведу твой синяк. Не бойся, это по правде.

– Я не боюсь, – вздохнул он. – Я знаю, что по правде.

Лесь три секунды подержал шерстяной комочек в солнечных лучах и потер им синяк Вязникова. Раз, второй. Вязников зажмурился и послушно замер.

Наконец Лесь опустил руку. Кажется, синяк побледнел.

– Ну вот. Через полчаса исчезнет совсем.

– Спасибо, – опять вздохнул Вязников.

– На здоровье… – И вдруг Леся словно толкнуло что-то: – Слушай, Вязников, ты умеешь играть на флейте?

Вязников не удивился. Трогая мизинцем потертый синяк, ответил рассеянно:

– Учился когда-то… Но играть – это одно, а делать флейты – другое. Делать не умею…

Почему он так сказал? Насчет «делать»? Леся даже суеверный холодок щекотнул. А Вязников повернулся и пошел к терпеливо ожидавшей его бабушке.

Тогда и Лесь пошел – в свою сторону. И Гайка с ним. Через несколько шагов Гайка неуверенно высказалась:

– По-моему, он не такой уж отвратительный. Если смотреть со стороны…

Лесь промолчал. Остановился опять. Поставил на ракушечный поребрик ногу, стал наматывать нитку на палец, у которого нет названия.

 

 

Искра на черном круге

 

Наблюдать затмение Лесь позвал Гайку и Ашотика. Потому что это были друзья. Познакомились друг с другом полторы недели назад, а казалось – давным-давно. И не было между ними никаких тайн…

Намечалось затмение на три часа пополудни, и Лесь, прибежав из школы, начал готовиться заранее. Установил на крыше пристройки телескоп с коричневым светофильтром и дополнительным прибором впереди трубы. Прибор назывался «СКОО». То есть «Система коррекции оптической оси». По-научному, да? Это и понятно. Лесь прочитал от корки и до корки «Занимательную астрономию» и книгу «Тайны космических стекол». Да и от врачей кое-чего наслушался, когда лечил глаза.

День стоял теплый и – главное – совершенно безоблачный.

Ничто не мешало наблюдениям. И никто не мешал. Чтобы Це-це не квохтала на дворе: «Ах, осторожнее, ах, не упади с крыши, ах, тебе вредно смотреть на солнце», Лесь проявил хитрость. На кухне, глотая жареную картошку с кабачками, он заговорил:

– Зеленого горошка у нас нет? Вот жаль… А в магазине на Батарейной продают консервированный, большущие банки. И почти без очереди. Я слышал, на улице две бабки друг дружке рассказывали…

Мама, которая пришла со своей почты на обед, посмотрела на сына:

– Ох, Лесь…

Но Це-це уже схватила сумку. Она считала своим долгом добывание продуктов для всей семьи, и был у нее в этом деле особый азарт. А Батарейная слобода, между прочим, на другом берегу Большой бухты.

В половине третьего пришли Ашотик и Гайка. Ашотик сразу прилип к Пирату и дяде Шкипу, которые рядышком грелись на солнцепеке. Он любил животных. И теперь он устроился между котом и собакой. Облапил Пирата за шею, а Шкипу гладил брюхо. Те довольно жмурились.

Лесь и Гайка забрались на крышу.

– Скоро? – прошептала Гайка.

Быстрый переход