Изменить размер шрифта - +
Ребенок — по аналогии со словами «указчик», «заказчик» — возвратил «приказчику» его утраченную руководящую роль.

 

Замечательна чуткость ребенка к родовым окончаниям слов. Здесь он особенно часто вносит коррективы в нашу речь.

— Что ты ползешь, как черепаха? — говорю я трехлетнему мальчику.

Но он уже в три года постиг, что мужскому роду не пристало иметь женское окончание «а»:

— Я не черепаха, а я черепах.

Вера Фонберг пишет мне из Новороссийска о следующем разговоре со своим четырехлетним сыном:

— Мама, баран — он?

— Он.

— Овца — она?

— Она.

— А почему папа — он? Надо бы пап, а не папа.

Другой такой же грамматический протест:

— Мама, у меня на пальце царап!

— Не царап, а царапина.

— Это у Муси если, — царапина, а я мальчик! У меня царап!

От четырехлетней Наташи Жуховецкой я слышал:

— Пшеница — мама, а пшено — ее деточка.

О такой же классификации родовых окончаний, произведенной одним дошкольником, мне сообщают из Вологды:

— Синица — тетенька, а дяденька — синиц.

— Женщина — русалка. Мужчина — русал.

Начинают играть:

— Я буду барыня, ты, Таня, слуга, а Вова будет слуг.

Позже, к семилетнему возрасту, дети начинают подмечать с удивлением, что в русской грамматике слова одной и той же категории бывают и мужского и женского рода:

— Мам! Москва — она, и Пенза — она. Ростов — он, Смоленск — он.

Когда отец Алены Полежаевой укоризненно сказал ей: «Ляля — бяка», она тотчас же от этого женского рода образовала мужской:

— Папа — бяк! Папа — бяк! Папа — бяк!

— Папа, ты мужчин! — говорит Наташа Маловицкая, так как с окончанием а у нее связано представление о женщинах. Это представление в некоторой степени свойственно также взрослым. Недаром в народе говорят: «с мальчишкой», «с дедушкой».

Трехлетний Вова играет в уголке:

— Бедный ты зайчонок… Тебя пьяниц сбил…

Очевидно, для его языкового сознания только женщина может быть пьяницей.

 

На предыдущих страницах мы говорили главным образом о той любопытной структуре, которую малолетние дети придают глаголам и существительным. Имена прилагательные сравнительно редко встречаются в речи детей. Но даже в том небольшом их числе, которое удалось мне собрать в течение очень долгого времени, тоже явственно выразилось присущее детям чутье языка:

— Червячее яблоко.

— Жмутные туфли.

— Взбеситая лошадь.

— Дочкастая мамаша.

— Зоопарченный сторож.

— Гроз и тельный палец.

— Пугательные сказки.

— Сверкастенький камушек.

— Молоконная кастрюля.

— Какой окошный дом!

— Какой песок песучий!

— Вся кровать у меня крошкинная.

— Что ты мне даешь слепитые конфеты?

— Зубовный врач.

— У нас электричество тухлое.

— Жульничная я, все равно как мальчишка.

— Брызгучая вода.

— Насмарканный платок.

— Лопнутая бутылка.

— Ты, мама, у меня лучшевсехная!

— Это рыбижирная ложка?

— Я не хочу эту сумку: она вся дыркатая.

— Этот дом высокей нашей почты.

Быстрый переход