«Его комедии балансируют на грани трагедии. Для этого подходящее название — драмедия».

Таким же гибридом является другое английское слово смог, сложенное из двух слов: смок — то есть дым, и фог — туман.

«Смог, — говорит Сергей Образцов, — непроницаемый, рыжий, отравленный углеродом холодный пар».

Слово это возникло давно: оно встречается в английской газете «Daily News» уже в 1905 году. Знаменитый английский писатель Льюиз Керролл, автор «Алисы в стране чудес», очень любил сочинять такие составные слова и называл их «слова-чемоданы».

По своей структуре эти «взрослые» слова-чемоданы — драмедия, смог и шавкали — ничем не отличаются от детских волосеток, пауканов и луксусов.

Среди детских местоимений особенным своеобразием отличаются притяжательные:

— Это чьиная мама? Ихинная?

— Это ктойтина шляпа?

— Это ктошина девочка?

— Тетя Нина, а Волга кавонина?

Слово «чья» приходит сравнительно поздно.

Местоимения указательные нередко чудятся детям даже там, где их нет. Я, например, в раннем детстве был уверен, что этажерка — два слова: эта жерка.

И говорил: «на этой жерке», «под этой жеркой» и проч. Теперь я убедился, что такую же ошибку совершают очень многие дети, чуть услышат слово «этажерка».

Писатель Юрий Олеша сообщил мне, что пятилетний Игорь Россинский наряду с «этой жеркой» ввел форму «та жерка». А другой пятилетний говорил: «та буретка» и «эта буретка».

Труднее всего малым детям даются капризные неправильные формы глаголов:

— Мой папа воевает.

— Не воевает — войнует.

Или:

— Лампа уже зажгита.

— Зачем ты говоришь «зажгита»? Надо говорить: «зажгина»!

— Ну вот, «зажгина»! Зажгёна!

Иногда этот лингвистический спор принимает форму монолога. Мальчик, спавший в одной комнате со мною, тихо говорил сам себе, уверенный, что я его не слышу:

— Мы сплям?

— Но…

— Мы сплим?

— Не…

— Мы сплюм?

— Не…

Так и не дошел до формы: спим.

Вообще неправильными глаголами дети распоряжаются так, словно это глаголы правильные, и с математической точностью от одной формы производят по аналогии все прочие:

— Рыбка оживела.

— Бабушка меня скипидаром потрила.

— Ты не дадошь, а я взяму.

— Я вам зададу, подождите.

— Нарисовай мне барбоса.

— Спей мне песню о глупом мышонке.

— Котя Ляльку колотил, Ляля громко визгала.

— Когда дети входят в комнату, их наслаждают конфетами.

— Ты чувствуешь, как теплый глаз к твоему уху прижмался?

— Верка плювается.

— Укладила куклу спать.

— Я как только лягну, так и вижу сон.

Любопытно, что большинство изъявительных форм произведено здесь механически от повелительных: лягну от ляг, зажмила от зажми, потрила от потри, принесила от принеси.

— Юрик меня поцелул.

А повелительные столь же прямолинейно производятся от неопределенного: спей, нарисовай, причесай.

— Я искаю револьвер.