— О, человек мудрости! — воскликнул Зайнетдин, догоняя старика. — Позволь поговорить с тобой тому, кто проехал тысячу фарсахов в поисках своей мечты.

— Кусс охтак, кусс охто, — грязно выругался дервиш в ответ, чем безмерно удивил и разозлил чужеземца. Бледное лицо Зайнетдина мгновенно стало тёмным, как закопченный казан, он вскинул свою палку и приказал:

— Я лишаю тебя воли, старик! Да разлетятся мысли твои подобно птицам и никогда не соберутся вместе без моего дозволения.

Обмякший дервиш опустился на колени, и взгляд его стал безумен. Чужеземец испуганно посмотрел по сторонам и, заметив нескольких людей, ведущих нагруженного поклажей осла, приказал дервишу подняться.

— Отвечай, — тихо приказал он. — Знаешь ли ты человека, который владеет красной обезьяной?

— Знаю, — голос старика стал подобен шелесту листвы, безразлично облетающей с осенних деревьев.

— Как мне его найти?

— В квартале Урсу стоит каменный дом, где живёт купец Умар. Пять лет назад он был нищим, и мы вместе путешествовали от города к городу. Но однажды нам не повезло, и мы нашли обезьяну счастья.

Люди с гружёным ослом приближались, и Зайнетдин счёл за лучшее не встречаться с ними. Он увёл старика в переулок, где они уселись в тень большого дерева прямо на траву и продолжили разговор.

— Почему ты сказал, что твоему спутнику не повезло? — поинтересовался чужеземец. — Разве обезьяна не принесла ему счастья?

Старик что-то неразборчиво пробормотал, глаза его на мгновенье потеряли безумный блеск, а сам он дёрнулся и откинулся назад, распластавшись на траве.

— Проклятье! — выругался Зайнетдин. — Он мёртв!

На залитой солнцем веранде, в окружении трёх юных красавиц, сидел купец Умар, хмуро оглядывая свой двор. Пиала с чаем в его руке была полупуста, и над ней поднималось облачко горячего тумана. Казалось, вот-вот из тумана появится маленький джинн в зеленой чалме, шароварах и распахнутой на груди длинной рубахе и поинтересуется:

— О, великий господин мой! Прикажите исполнить любое желание своему рабу.

Но Умар не желал ничего. Сейчас он с тоской вспоминал старые времена, когда они вместе с другом бродили по пыльным дорогам Междуречья. Друг стал дервишем, а сам Умар — купцом. Некогда худой и стройный, теперь он располнел, обрюзг, имел большой дом, тайную сокровищницу, полную золота и драгоценных камней, и целый двор слуг. На заре его будила красная обезьяна, желавшая доброго утра, — обезьяна счастья. Нет, не бедность прежних лет вспоминал купец Умар, а полноту своего сердца. Крошками воспоминаний на ладони Тамхиги-и-дура была рассыпана его прежняя свобода.

— Господин, — услышал он подобострастный голос одного из слуг. — Я принес плохие новости, господин.

Умар поднялся на ноги и перегнулся через перила веранды.

— Говори, сын ишака, — хмуро проговорил купец.

— Ваш друг, бедняга дервиш, святой человек… он найден мёртвым недалеко от махалля.

Пиала с чаем выпала из рук Умара. Купец даже не заметил этого, надкушенное сердце его затрепетало в груди, а в ушах прозвучал ехидный голос красной обезьяны: «Пришло время платить, купец».

— Как? Он убит? — выдохнул Умар.

— Не могу знать, господин… Люди рассказывают, что на теле не найдено ни одной царапины. Видно, Аллах, призвал к себе достойного, чтобы наградить его.

— Па-а-ашёл вон! — внезапно взорвался Умар и, развернувшись, направился в дом.