Я вовсе не собирался убивать несчастную Грету, она не виновата, что оказалась на моем пути. Случай подсказал мне способ извести ее. Она не могла съесть кусочек мяса за обедом, ее стошнило. Что ж, так бывает с дамами в положении. Когда на другой день я без цели бродил по городу и рассматривал книжные лавки, мне попалось на глаза странное издание. Гравюры с изображением бойни. Автор весьма живописно рассказывал о способах умерщвления животных, которые попадают к нам на стол. Для натур, склонных к повышенной чувствительности, книга сия – прекрасный способ отбить охоту и к аппетитным котлетам, и к сочному бифштексу, да к чему угодно, изготовляемому из мяса. А если еще и с кровью, как требовал доктор для фрау Греты! Куска ко рту не поднесешь, вспоминая жуткие натуралистические картинки. Я купил эту книгу и незаметно отнес ее фрау Грете в комнату. Я совершал все это по наитию, я совершенно не предполагал, что это окажет на впечатлительную женщину такое действие. И когда уже в Петербурге я узнал о ее смерти, то, вправду сказать, очень удивился.

– Я помню эту книгу, – пролепетал Нелидов, – я и родители Греты, мы никак не могли понять, откуда она взялась!

– А дальше все было еще проще! – воодушевился рассказчик, словно речь шла не об убийстве, а об интересном приключении. – Я надеялся, что горе потери надолго убьет в моем бесценном друге желание связать свою жизнь с женщиной. И каково было мое разочарование, моя досада, когда я узнал о его женитьбе на следующей фрау. Фрида, конечно, была милашка, но я не мог допустить ее торжества. В ту пору Феликс написал «Русалку». И именно тогда мне пришла в голову дьявольская мысль связать смерть Греты с новеллой «Женщина-корова», а грядущую смерть Фриды привязать к «Русалке», тем более что она сама так и просилась на подобный исход. Не составило великого труда поднырнуть незаметно и крепко держать ее за ноги, пока она не утонула. Ну а потом намотать на шею и ноги кучу водорослей – и готово!

– Это какая-то чудовищная ложь, мистификация! Ты наговариваешь на себя, ты сочиняешь! – закричал Нелидов и закрыл уши ладонями.

Рандлевский улыбнулся улыбкой Мефистофеля.

– И тогда же я внушил Феликсу мысль о связи его творчества со смертями его жен. Я хотел породить в его душе мистический ужас, чтобы поселившийся страх навечно развел бы его с женским родом. Но поди-ка ты! Именно этот страх и заставил его жениться в третий раз, на Саломее! Не любовь, а именно страх стать источником страданий и, опять же, гибели женщины, повинной только в том, что страстно любит! Ну что тут сделаешь? В этом случае мне пришлось потрудиться, подумать, и как славно поначалу все выходило! – Рандлевский самодовольно улыбнулся. – Нашлась глупая, бездарная, вульгарная, пошлая Изабелла, главным талантом которой была неуемная жажда жизни, желание жить богато во что бы то ни стало и обязательно за счет кого-нибудь. Она вела себя так, как я рассчитывал, а именно пыталась получить в любовники всех достойных людей в театре. В конечном итоге Белла успокоилась Толкушиным, но до этого она сделала свое дело. Породила чудовищную ревность со стороны несчастной Саломеи, которая просто потеряла голову и чувство реальности. Тут надо уметь вовремя разбросать по углам намеки, недомолвки, догадки, укрепить подозрениями, присолить отчаянием. И все, блюдо готово. В один прекрасный день она сама видела, как ее супруг поехал в одной карете с Беллой, хотя должен был ехать из театра ко мне, о чем Феликс и оповестил жену.