– Да что ты тут такое разглагольствуешь? – напустилась на мужа Матрена Филимоновна. – Твое ли дело барыне советы давать! Тебя забыли спросить! Ступай-ка да принеси плед и корзину!

Смущенный резкой отповедью, Филиппыч потрусил прочь.

– Господи помилуй, он у вас что, неужто книжки умные читает? – изумилась Толкушина. – А я полагала, что он и вовсе неграмотный.

– Нет, матушка, он грамоту знает, в церковной школе учился, книжек вроде как и не читает, да у него память хорошая. Где что услышит, умные люди говорят, вот он и пересказывает, – фыркнула Матрена, думая, что муж своими неуместными словами оскорбил Толкушину. – Простите его, Христа ради, дурака. Я ему скажу, чтобы язык свой за зубами держал, да надеру седые вихры. Ишь, выдумал, проповеди читать господам! – Матрена подбоченилась и уже представила себе, как лупцует своего ненаглядного мужа, которого только третьего дня не могла дождаться.

– Нет, нет, он не обидел меня, Матрена. Совсем наоборот. В его словах, мне кажется, я услышала то, что не могла понять. Да, кажется, я поняла…

Ангелина Петровна сорвала травинку и закусила ее.

– А что, Соня, говоришь, вода теплая? Пожалуй, действительно надо искупаться!

Глава девятнадцатая

Если у вас болит голова и дерет горло, то это признак простуды. Если скрипят и болят коленки, то подагра, если тяжело в груди и болит сердце, то грудная жаба. Если тошнит – съел чего-то несвежего. А если сердце колотится, в животе тепло, голова слегка кружится и невозможно заснуть, и все это при виде или при воспоминании о некоем человеке? Это признаки какого заболевания?

Софья и не заметила, как Нелидов занял все ее помыслы. Нет, конечно, она думала о нем и раньше, иногда даже позволяла себе немножко помечтать. Но то были мечты сродни мечтаниям о полете на Луну. Нелидов всегда казался ей далекой недоступной звездой. И вдруг она в его доме. И вдруг он рядом каждый день, и каждый день она видит внимательного и заботливого хозяина дома, гостеприимного и радушного. Да, он по-прежнему немного печален, иногда угрюм, но все чаще на его лице мелькает нечто светлое. В глазах зажигается нежность, когда он разговаривает с ней. Или ей это мерещится, или это просто вежливость воспитанного человека, под крышей которого временно живут дамы? Она ловила себя на мысли, что ей хочется смотреть на него бесконечно. И почему она раньше не примечала, что он удивительно красив? Нет, конечно, она и раньше это видела. Но только теперь она поняла, что это совершенно необычная красота. Когда смотришь на тонкий фарфор, сквозь его нежную поверхность пробивается свет. Так и тут, изнутри Феликса, как ей казалось, струился некий особый свет. Он притягивал ее, таких мужчин она не встречала никогда. Она только грезила о подобном, и вот мечта стала явью.

К тому же Нелидов позволил гостье пользоваться огромной библиотекой, доставшейся ему в наследство от дяди, а также своими книгами, которые он собирал в Германии. И девушка погрузилась в мир сказки. Немецкие, французские, норвежские, английские. Они поразили ее. Незнакомые образы, сюжеты будоражили ее воображение. Софья стала понимать, откуда рождалось творчество самого Нелидова. Это еще больше заин-триговало девушку. Она оказалась посвященной в великую тайну рождения литературного произведения. Ее допустили в святая святых, в мастер-скую гения – посмотреть, из каких кусочков рождается шедевр. От этих мыслей у нее просто голова шла кругом. Ей нестерпимо хотелось говорить с Нелидовым об этом, но она не смела, полагая, что нелепо и нетактично лезть в душу художнику с досужими и любопытными расспросами.