— Ну, да, я волнуюсь, — Аленка на всякий случай выпятила вперед живот.

— Можно? — в дверь тут же просунулась взъерошенная голова очередного просителя.

— Нельзя, — отрезала дама и уставилась на Снежану. — У меня время дороже золота.

Голова со скорбным выражением лица исчезла за дверью.

— Нам нужно найти Ивана Копейкина приблизительно шести лет…

Снежана говорила четко и ясно, излагая бредовые в понимании строгой дамы мысли. Но когда она дошла до того, что рядом с ней стоит отец несчастного, потерявшегося ребенка (она специально перепутала подкидыша с потерянным ребенком) дама подобрела и высказалась. То, что Василий не убегает от алиментов, а стремится найти мальчика и заняться его воспитанием, ей понравилось. Видимо, даме приходилось часто иметь дела с хроническими алиментщиками. Бормоча о том, что раз отец осознал, а Копейкин клятвенно подтверждал, что он все осознал, дама прошла к столу с компьютером и залезла в общую базу данных.

Иванов Копейкиных возраста от пяти до семи лет в этом районе города оказалось тридцать три. Тридцать три фамилий было в том списке, что через принтер вывела строгая дама без всяких претензий и требований. И сделала это немедленно. Потому что об этом ее попросила везучая Снежана? Аленке бы она заявила, чтобы та дожидалась получения справки сто лет.

Как бы то ни было, но на руках у подруг и Василия был заветный список, подтверждающий, что Ваньки Копейкины существовали на самом деле! И Василию они не приснились! И один из тридцати трех должен оказаться его сыном.

Троица, впереди которой обратную дорогу к выходу прокладывал Василий, вышла из здания отдела записи актов гражданского состояния и расселась на скамейке в ближайшем сквере.

Снежана внимательно прочитала список, пометила тех Ванек, у которых возраст приближался к шести годам, их оказалось тридцать, и вздохнула.

— Какая распространенная фамилия Копейкин! Так и бывает на самом деле, — кивнул Василий. — Молодые родители следуют традиции. Раз в этом году модно называть новорожденного Ваньками, то все и называют. Помню, Антонина Петровна хотела назвать его Феофаном. Ванька, сынок, где ты?

— Ща прослезюсь, — призналась Аленка. — Зря мы про тещу Антонину Петровну ничего не затребовали! Сейчас было бы гораздо легче искать Ванечку.

— Спасибо, девчонки, — продолжал расчувствовавшийся Василий, — вы такие чуткие! Дайте я вас поцелую! — и он полез целоваться.

— Только в щеку, в щеку, — запричитала Аленка, — ты у меня ассоциируешься с младшим братом.

— И у меня тоже, всегда мечтала о брате, — сказала Снежана, принимая братский поцелуй. — Жаль, что у отца я одна.

Они вернулись в машину Снежаны и решили поехать домой, сесть за телефон и начать обзвон садиков, где может находиться Ваня Копейкин, за которым иногда приходит бабушка Антонина Петровна. Василию казалось, что он одной ногой уже вступил в прежнюю, судя по всему, семейную жизнь и страдания его увеличились. Он же не помнил, кем была его жена!

— В любом случае, — прищурилась Снежана, услышав его стоны отчаяния, — она была женщиной, которую ты раньше любил! Любил, раз женился.

— Вдруг, я женился на деньгах, — не унимался Василий.

— Тогда, — внезапно догадалась Аленка, — тогда твой сын должен ходить в элитный садик. Он у нас в районе один!

— С него и начнем, — кивнула Снежана, поворачивая у своей «девятки» ключ зажигания.

— Сидишь, Светлана? — интересовалась по телефону молоденькая сотрудница ЗАГСа, в котором только что побывали друзья.