Изменить размер шрифта - +

 

Сэр Уильям Дуглас клял все и вся, а вокруг него свистели стрелы. Раненые лошади ржали от боли и страха, сбрасывая всадников. Стрелы настигали и самих всадников, которые падали из седел — кто раненый, а кто и мертвый. На какой-то миг старый воин растерялся, но быстро сообразил, что его фуражный отряд нарвался на английских стрелков. Но что это за стрелки, откуда они взялись? Известно ведь, что вся проклятая английская армия находится сейчас у черта на рогах, во Франции! Выходит, почтенные жители Дарема нарушили перемирие?

Одной лишь этой мысли было достаточно, чтобы сэра Уильяма охватила ярость. «Христос милосердный, — подумалось ему, — да я же тогда камня на камне не оставлю от их поганого городишки!»

Рыцарь прикрылся большим щитом, пришпорил коня и поскакал на юг — туда, где за невысокой, но густой живой изгородью укрылись, расположившись в линию, вражеские стрелки. По его прикидкам, их было не так уж много, может быть, всего человек пятьдесят, а он, несмотря на первые потери, имел под рукой около двух сотен всадников. Естественно, рыцарь приказал своим людям наступать.

— Убейте негодяев! — ревел в ярости сэр Уильям. — Смерть им!

Он пришпорил коня, расталкивая других всадников в нетерпеливом стремлении добраться до изгороди. Опытный вояка прекрасно понимал, что лобовая атака под обстрелом означает для кого-то из его людей верную гибель, но зато когда шотландцы перемахнут терновник и окажутся среди этих паршивцев, они перебьют их всех.

«Проклятые лучники», — подумал рыцарь. Он ненавидел лучников вообще, а английских в особенности, но самое сильное отвращение питал к коварно нарушившим перемирие лучникам Дарема.

— Оу! Оу! — издал сэр Уильям боевой клич. — Дуглас! Дуглас!

Врагам следовало знать, кто сейчас будет убивать их, а потом, когда они будут уже мертвы, насиловать их жен. Если горожане нарушили перемирие, то и сам Бог не поможет Дарему, ибо шотландцы разграбят и сожгут все, что только можно! Они изнасилуют женщин, спалят дома, развеют пепел, разбросают кости горожан, и еще долгие годы люди при виде развалин некогда величавого собора и птиц, гнездящихся в пустых башнях бывшего замка, будут вспоминать, как отомстил за коварство рыцарь из Лиддесдейла.

— Дуглас! — проревел он. — Дуглас!

Стрелы градом сыпались на его щит. Конь истошно заржал, споткнулся, и рыцарь понял, что животное ранено. Прежде чем лошадь повело в сторону, сэр Уильям высвободил ноги из стремян и выбросил себя из седла, упав прямо на щит, заскользивший, словно сани, по мокрой траве. Мимо, с боевым кличем на устах, скакали его люди. Подстреленный конь бился в агонии, но сам рыцарь не получил ни раны, ни царапины, он даже не ушибся. Сэр Уильям вскочил на ноги, подобрал выпавший при падении меч и помчался на врага вместе со своими всадниками.

Он пробежал мимо воина, из колена которого торчала стрела. Лошадь рухнула, глаза ее стали белесыми, зубы скалились, а истыканную стрелами шкуру заливала кровь. Стрелы разили беспощадно, но первые всадники уже прорывались за изгородь, и сэр Уильям увидел, что проклятые английские лучники убегают. «Ублюдки, — думал он, — сволочи, трусливые, гнилые, поганые английские сукины дети!»

Потом слева вновь загудели тетивы, и стрелы полетели еще гуще. Один из шотландских всадников упал с простреленной головой, и сквозь разрыв в тумане рыцарь увидел, что вражеские лучники не убежали, но просто присоединились к плотной массе спешившихся тяжеловооруженных конников. Тетивы луков запели снова. Лошадь вскинулась на дыбы от боли, и стрела вонзилась ей в брюхо. Всадник зашатался, получив еще одну стрелу, и упал назад, звеня кольчугой.

«Боже милостивый! — подумал сэр Уильям. — Да тут, черт возьми, целая чертова армия! Вот проклятье!»

— Назад! — взревел он, срывая голос.

Быстрый переход