— Да, — отвечал Головин. — Что тут непонятного.

— Мы с Делагарди с пушками и обозом выступаем следом. Я послал за князем Мещерским, надеюсь, он догонит нас если не в походе, то в Твери обязательно.

— Значит, от Торжка идем на Тверь? — спросил Головин.

— Да. Но без нас даже не пытайтесь, вас разобьют, рассеют. Мне это ненужно. Москва ждет нас, надеется. Я от государя получил письмо, он умоляет нас спешить, в столице голод. Тушинцы перехватили все пути подвоза продуктов. Я отправил письмо князю Пожарскому, попросил сбить тушинцев хоть с Коломенской дороги. Надеюсь, это поможет снабжению из Рязанской земли.

Но следовавшие к Торжку Головин и Горн пренебрегли советами Скопина-Шуйского, не послали к Чуйкову связного и верстах в пяти от города подверглись неожиданному нападению поляков. Сам воевода Головин, ехавший впереди русского отряда, едва не угодил в плен. Отбиваясь от наседавших жолнеров, русские отступили в Лес, и пешие ратники смогли из кустов открыть огонь из ружей и свалить трех поляков.

Подоспевший шведский отряд под командой генерала Горна не спешил ввязываться в драку, а тоже залег и открыл стрельбу по полякам. Причем, в отличие от русских, шведы били залпами, а главное, быстрее перезаряжали ружья.

Именно эту стрельбу услышал Гаврила Чулков, засевший с отрядом в Торжке. Он послал разведку выяснить, в чем дело? А выяснив, приказал:

— Бьем пана Зборовского по затылку, — и ударил в тыл полякам.

Догадавшись об атаке Чулкова со стороны города, Горн Повел в наступление шведский отряд, к которому вскоре присоединилась и дружина Головина.

Зборовскому пришлось отходить, тем более что отряд Шаховского, занимавший левое крыло, откровенно побежал.

— Ваши ратники, князь, хороши только с бабами воевать, — выговаривал Зборовский Шаховскому.

— Черт их знает, пан полковник, — оправдывался Шаховской. — Как заслышат свист пуль, так и бечь. Говорят: ее суку не вбачишь, куда встромится, а ну в лоб альбо в глаз. Оно и верно, пуля — не копье, рукой не отведешь.

Когда основные силы русско-шведского войска подошли к Торжку, от поляков уже и след простыл. Зборовский ушел в Тверь.

Дав ратникам несколько передохнуть накануне наступления, Скопин собрал воевод.

— То, что Зборовский ждет нас от Торжка, то не диво, надо ударить оттуда, откуда он нас не ждет, — говорил Скопин, клонясь над картой-чертежом. — Поэтому, Яков Делагарди, вы пойдете прямо на Тверь, я с русскими ратниками сделаю вот такой крюк и, зайдя к Волге повыше, перейду на ту сторону и оседлаю московскую дорогу, лишив поляков пути отступления. Судя по прошлым ратям, полякам не нравится, когда их бьют с двух сторон. Вот мы и ударим: шведы от Торжка, мы от Москвы.

— Желательно бы ударить одновременно, — сказал Делагарди.

— Правильно, — согласился Скопин. — Поскольку мой кружной путь окажется длиннее вашего более чем в два раза, я и выступлю на полсуток раньше вас.

— А я с кем иду? — спросил Чулков.