Полковник Бобовский, потеряв более половины своей пехоты, явился перед Рожинским даже без сабли, Гетман тут же съязвил:

— Если вы и впредь будете, полковник, отдавать орудие противнику, нам его не победить.

— Кто ж ждал, что у них конница, — оправдывался Бобовский. — Они навалились на мое левое крыло.

— А разве я не предлагал вам конницу Заруцкого?

— И потом, эти крепости на колесах, — мямлил Бобовский;

— Худому танцору, полковник, — туфли малы.

Это уже прозвучало оскорблением и если б еще утром гетман позволил себе такое в отношении ясновельможного пана Бобовского, то он наверняка бы вызвал его на поединок. Но теперь после такого конфуза да еще и потери личного оружия об этом не могло быть и речи.

Брат царя Иван Иванович, пересчитывая пленных поляков, обратил внимание на молодого шляхтича, сорочка которого была залита кровью.

— Этого ко мне доставьте, — приказал он сотнику.

— Зачем он вам, князь?

— Его надо лечить, а у меня хороший лекарь.

Так ротмистр Борзецкий попал в дом князя Ивана Шуйского.

Сразу же после размещения пленных поляков воеводы-победители явились во дворец. Царь не скрывал своего торжества и не скупился на похвалы:

— Ну молодцы, молодцы… Так говорите, до Химки догнали их?

— Да, — отвечал Голицын. — Если б не казаки, мы б весь лагерь захватили вместе с Вором.

— Ничего, ничего, придет князь Скопин, и Тушинскому вору конец грядет. Мы его на Красной площади принародно обезглавим. Сколько пленных взяли?

— Около двухсот человек, — сказал Иван Шуйский.

— Отлично.

— Но и наших же поляки не менее попленили. Надо бы предложить тушинцам размен.

— О размене пока рано говорить.

— Почему?

— Потому что имея столько пленных поляков, я могу начать с Рожинским переговоры.

— Ну смотри, тебе видней, — согласился князь Иван.

— Мне нужен из числа пленных человек, которому сами они доверяют. Доставь мне такого, Иван.

Явившись во двор, где под караулом находился полон, Иван Иванович обратился к полякам с краткой речью:

— Панове, мне нужен из вашей среды человек, которому вы все доверяете и готовы вручить ему свою судьбу. Выберите такого, я жду.

Пленные начали совещаться. Князь меж тем заговорил с начальником караула:

— Кормили их?

— Кормили злыдней.

— Что уж вы так о них?

— Да по-доброму посадить бы всех в воду. Меньше б хлопот и забот.

— Экий ты, братец, кровожадный. Убивать врага можно и нужно в бою. А пленных да безоружных ума много не надо.

К Шуйскому подошел белокурый поляк в довольно приличном кунтуше и, сделав неглубокий поклон, сказал:

— Я готов быть в вашем распоряжении…

— Ваше имя?

— Станислав Пачановский.

— Вами распорядится царь, пан Пачановский, едем к нему.

— Царь? — спросил поляк с удивлением.

Однако за дорогу до Кремля он успокоился и уже входил во дворец с достоинством делового человека. Выслушав представление брата, Шуйский спросил:

— Вы откуда, пан Станислав, родом?

— Я из Кракова, ваше величество.

— Мы даем вам возможность, пан Пачановский, искупить свою вину перед Россией и сослужить своей родине Польше.

— Я готов, ваше величество, — вытянулся поляк.