-  А ты не лезь не в свое дело, ослиная жопа, - все с той же невозмутимостью адресовался к нему полицейский. - Проходите, мистер.

    -  Я - пресса. Уолт Новиков. «Дейли эдвенчер». Это я вызвал полицию, когда... В общем, этот «найтфлайт» - моя машина... Я не знаю, почему этот тип пошел на угон...

    Сержант, не спросив на то разрешения хозяина, взял из руки Уолта его довольно дорогой - в профессиональном исполнении - регистратор и выключил его. Хорошо, что оземь не грохнул. После чего определил:

    -  Тогда ты - свидетель. Не суетись. Пол, оформи с мистера протокол допроса. А по «найтфлайту» пиши пострадавшим, но отдельно... И не болтай лишнего сам - это писака.

    -  Вот мой идентификатор, - продолжая морщиться, заявил Мелканян. - Я - владелец этой торговли. - Он кивнул головой в сторону дверной решетки. - А те, что напали на нас... на меня... ушли на «гепарде». Темно-красном. В сторону Восточного парка...

    -  Пол, - распорядился офицер, - дополните ориентировку.

    И Пол, вдумчиво фиксировавший показания свидетеля Новикова, отвлекся на то, чтобы пробубнить в эфир, что в дополнение к оливковому «найтфлайту», номер такой-то, в поиск и задержание объявляется светло-коричневый «ягуар»...

    Мелканян заскрипел зубами и испустил глухой стон, а свидетель Новиков стал терпеливо исправлять абсолютно непробиваемого Пола, чем порядочно усугубил назревавшую путаницу. Тем временем старший патруля соблаговолил-таки отрекомендоваться сержантом Харрисом и вернул инициативу в свои руки.

    -  Таким образом, внутрь помещения напавшие на вас лица не проникли? - спросил он, выслушав рассказ Мелканяна и еще более утвердившись в неясных подозрениях относительно проклятого «козла».

    Делу изрядно помогло поступившее по радио сообщение о том, что при попытке задержания спортивный «найтфлайт» спровоцировал автодорожное происшествие и ушел, «двигаясь по глади залива», куда последовать за ним патруль не смог, так как располагал только получившим повреждения бронеавтомобилем.

    -  Нет, я всего-навсего подвергся нападению на улице... - утомленно констатировал Мелканян.

    Мысль о том, что Лысый Крокодил помянул Камень - а это мог быть только один-единственный Камень во Вселенной, - не выходила у него из головы. Явно произошла утечка информации. Но как? Где? Кто - сволочь? И к кому, дьявол побери?! Нет, пожалуй, не стоило натравливать полицию на столь осведомленного противника. Совсем не стоило. Как, впрочем, и оставаться с таким противником наедине в этом ужасном мире.

    Все эти противоречивые соображения придавали речи ювелира исключительно фальшивый и двусмысленный оттенок. Как на грех, именно то обстоятельство, что как раз на оттенках и полутонах текстов, произносимых и правыми и виноватыми фигурантами разного рода уголовных эпизодов, съел - и давно уже съел - собаку сержант Харрис, не давало этому последнему вылететь из рядов столичной полиции как пробке из бутылки. «Именно как пробке», - говаривали те, кто знал его получше.

    -  В таком случае, - сказал сержант, бесстрастно разглядывая ставшего белым как мел Бонифация, - позвольте, с тем чтобы избежать повторного вызова и каких-либо претензий к полиции, пройти вместе с вами в помещение и убедиться, что пока двое бандитов блокировали вас у парадного входа, дюжина других не ломала задние двери.