-  Хреновые бывают накладки с Камушком... - мрачно заметил Адриатика и, откланявшись, вышел в тяжелую, украшенную резьбой дверь.

    Убедившись, что это антикварное изделие вновь прочно изолировало его от чересчур догадливого вассала, Каттаруза подошел к небольшому, еще более затейливой резьбы шкафчику, отпер потайной замок и некоторое время молча изучал его содержимое - черного дерева перевернутый крест, укрепленный на противоположной стенке, тяжелое серебряное блюдечко - чаша, которой надлежало бы быть заполненной свежей кровью, и еще пара малоаппетитных реликвий - свидетельства принадлежности их владельца к Серому Кругу Галактической Черной Церкви.

    Ни сумасшедшим, ни тем более фанатиком Джанфранко Каттаруза не был и быть не собирался. Просто из чисто деловых соображений водил дружбу с адептами Ложного Учения, среди которых оказались и весьма полезные люди, поддержавшие его восемь лет назад, когда решался вопрос о престолонаследии в Семье. Тогда он искренне считал, что «Париж стоит мессы». Теперь он частенько признавался себе, что черные мессы, оказывается, обходятся дороговато. Впрочем, полноценным грешником он себя не считал и, вопреки католическому воспитанию, к Богу относился скорее на протестантский манер - считал, что свои дела с Ним он всегда уладит без вмешательства посторонних и к обоюдному удовольствию. Он размышлял на подобные темы, когда во внутреннюю дверь вновь постучал, вошел и замер на почтенном удалении за его спиной Паоло. Папа без лишней спешки прикрыл дверцы и вновь запер Черный Алтарь.

    -  Этот Аванесян все не унимается, - доложил телохранитель. - Очень хочет говорить с вами.

    «Перебежчик или провокатор, - зло подумал Каттаруза. - Началось... Впрочем, не помешает прощупать. Вдруг через армянскую диаспору удастся сойтись с людишками, осведомленными о затее Мелканяна?»

    -  Обыщи и проводи сюда, - распорядился он.

    * * *

    Зуммер дешевенького блока связи наконец-то запел, и Клайд поспешил вытащить плоский коробок из кармана.

    -  Считай, что повезло тебе, - прогудел в динамике густой бас Толстяка Финни. - Тут мой человечек сторговал твое добро одному чистоделу. Суй свою карту в ближайший терминал и загружай сумму. Как и договорились - счет в федеральных кредитках.

    -  Подо что зачистили баксы? - больше для порядка поинтересовался Клайд.

    Торчать на законопослушной земле Малой Колонии ему оставалось часа четыре с небольшим, а там - за геостационаром - налоговая инспекция слабо разбиралась в источниках доходов граждан Федерации где-то у черта на куличках - в планетарных колониях.

    -  Проходишь по статье «Гонорар». Ладно, счастливого тебе пути, Дейл, и фартовый тебе билетик...

    Это была не кличка и не псевдоним. Просто фамилия Клайда - Ван-Дейл - трансформировалась в этих краях во что-то вроде прозвища. Был он здесь залетным и к излишней известности не стремился. Клайдом он в Малой Колонии был только для участников Большой Затеи.

    Послав Толстяка к чертям собачьим, он подрулил к ближайшему бело-синему огоньку коммуникационного стационара и, обождав, пока освободится терминал, сунул в щель кредитную карточку.

    Убедившись, что двадцать тысяч в твердой валюте теперь никуда не убегут от него и на краю Обитаемого Космоса, он облегченно вздохнул. Одной морокой стало меньше. После того как ему сравнительно легко удалось оторваться от бестолково организованной погони, демон любопытства заставил его сунуть нос в давешнюю сумку, второпях прихваченную в «Джевелри трэйдс».