— Если бы ты нас вовремя известил о том, что замышляет папа, мы быстренько бы дали ему окорот, пусть даже с помощью полиции, — подхватил Мики. Он хотел, чтобы в словах его звучала печаль, но уже не мог сдерживать подступающую злость. Теперь его полуприкрытые глазенки смотрели угрожающе.

— Однако ты, дядюшка, вместо того чтобы предупредить нас, присоединился к этому балагану и даже выступил в качестве свидетеля. — Эскобита с яростью махал рукой в воздухе. — Ты поставил свою подпись рядом с закорючкой Нарсисо. Вы даже несчастного безграмотного шофера вовлекли в эту мерзкую, мерзопакостную интригу. Ах, как нехорошо — воспользоваться доверием дурачка. Откровенно говоря, такого мы от тебя не ожидали, дядя Ригоберто. В башке не укладывается, как ты мог участвовать в этом низкопробном фарсе.

— Ты нас разочаровал, — решительно высказался Мики. Он ерзал в кресле, как будто вся одежда внезапно стала ему мала. — Вот она, печальная правда: ра-зо-ча-ро-вал. Вот так она звучит. Мне больно тебе говорить, однако дела обстоят именно так. Я заявляю тебе об этом прямо в глаза и с полной откровенностью, поскольку такова печальная правда. Твоя ответственность за происшедшее неимоверно велика, дядюшка. И это говорим не только мы. То же говорят и адвокаты. И если уж говорить честь по чести, ты сам не понимаешь, во что ввязался. Эта история может иметь нехорошие последствия для твоей частной жизни, да и для другой жизни тоже.

«Какой еще другой жизни?» — подумал Ригоберто. Близнецы все больше повышали голос, от их наигранной вежливости не осталось и следа, улыбочки тоже исчезли. Теперь братья разом посерьезнели и больше не скрывали своего негодования. Ригоберто слушал их с бесстрастным лицом, застыв в неподвижности, изображая спокойствие, которого не было и в помине. «Предложат мне деньги? Пригрозят наемным убийцей? Вытащат револьвер?» От этой парочки можно было ожидать чего угодно.

— Мы пришли не для того, чтобы тебя попрекать, — неожиданно переменил стратегию Эскобита, голос его снова сделался приторным. Он улыбался, поглаживая бакенбарды, но улыбка теперь выходила кривая и вызывающая.

— Мы тебя очень любим, дядюшка, — со вздохом откликнулся Мики. — Мы знаем тебя с самого нашего рождения, ты для нас как самый близкий родственник. Вот только…

Мики не сумел закончить свою мысль и замер в прострации с раскрытым ртом и неуверенным взглядом. В итоге он предпочел сердито прикусить мизинец. «Да, этот все же тупее второго», — утвердился в своем подозрении Ригоберто.

— Наши чувства взаимны, дорогие племяннички. — Ригоберто воспользовался паузой и поспешил высказаться. — Пожалуйста, успокойтесь. Давайте поговорим как разумные цивилизованные люди.

— Для тебя это проще, чем для нас! — выкрикнул в ответ Мики. — «Ну разумеется, — подумал Ригоберто. — Он сам не знает, что говорит, но иногда попадает в точку». — Это ведь не твой, а наш отец женился на служанке, вшивой чоли, и превратил нас в посмешище для всех почтенных семейств в Лиме.

— И брак этот не стоит ни шиша, — еще раз напомнил Эскобита, лихорадочно размахивая руками. — Балаган, не имеющий никакой юридической силы. Я так думаю, ты прекрасно понимаешь суть дела, дядя Ригоберто. Так что прекрати строить из себя дятла, тебе это совсем не к лицу.

— Какую суть дела я должен понимать, племянничек? — абсолютно спокойно вопросил Ригоберто с любопытством, которое выглядело вполне искренним. — А еще я попросил бы тебя объяснить мне значение этого прозвища, «дятел». Это что, синоним идиота?

— Я хотел сказать, что ты по незнанию впутался в нехорошую историю! — взвизгнул Эскобита.