Я торжественно сказал, беря Чечилию под руку:

—  Это Чечилия, моя невеста.

И тут произошло непредвиденное. Мать либо не рас­слышала моих слов, либо расслышала, но не поняла, во всяком случае я должен сказать, что восприняла она их как ничего не значащий звук: на мгновение остановив на Чечилии свои нестерпимо сверкающие глаза, она вдруг воскликнула:

—  Простите, мы еще непременно увидимся, но сей­час меня ждет важное дело. — И, не дождавшись ответа, двинулась сквозь толпу с решительностью акулы, рассе­кающей морские глубины навстречу своей жертве. На­сколько я понял, кто-то приехал, может быть кто-то очень важный, и мать не услышала меня, потому что именно в ту минуту, когда я представлял ей Чечилию, она заметила у самых дверей воронкообразное движение, свидетельствующее о появлении нового гостя.

Я взял с подноса, предложенного лакеем, два бокала, один протянул Чечилии и втолкнул ее в оконную нишу.

—  Ну, что ты скажешь?

—  О чем?

Я в растерянности молчал. Я не знал, о чем именно я хотел ее спросить, наверное обо всем, потому что не слы­шал ее мнения еще ни о чем. Я сказал первое, что пришло мне в голову:

—  Ну, об этом приеме.

—  Прием как прием.

—  Тебе нравятся приемы?

Она ответила после паузы немного нервно:

—  Не очень. Я не люблю, когда шумно и много дыма.

—  А что ты думаешь обо всех этих людях?

—  Ничего не думаю. Я никого здесь не знаю.

—  Тут есть люди, которые могут быть тебе полезны; если хочешь, я могу тебя познакомить.

—  В каком смысле полезны?

—  Ну, для жизни в обществе.

—  Как это?

—  Они могли бы подружиться с тобой, то есть благо­волить к тебе, приглашать на такие же праздники, а если это мужчины — то и поухаживать. Из всего можно из­влечь какую-то пользу. Многие только ради этого и ходят на приемы. Так хочешь с кем-нибудь познакомиться?

—  Нет, нет, не стоит, тем более что я никогда их боль­ше не увижу.

—  Непременно увидишь, раз мы поженимся.

—  Ну вот тогда ты нас и познакомишь.

Мне хотелось затронуть тему богатства, но я не знал, как подступиться. В конце концов я сказал:

—  Все люди, которых ты здесь видишь, очень богаты.

— Да, это заметно.

—  А из чего это заметно?

—   Ну это видно по платьям, которые на дамах, по их драгоценностям.

—  Тебе хотелось бы быть такой же, как они?

—  Не знаю.

—  Как это не знаешь?

—  Я ведь не богата. Я должна разбогатеть, чтобы по­нять, нравится мне это или нет.

—  А разве ты не можешь просто вообразить?

—  Как можно вообразить то, что не знаешь?

—  Но ты любишь деньги?

—  Когда они мне нужны, да.

— А разве они не всегда тебе нужны?

—  Сейчас нет. Того, что ты даешь, мне хватает.

Я смотрел, как она разглядывает толпу своими боль­шими темными глазами, и пытался понять, что, соб­ственно, она видит, похоже ли это хоть в какой-то степе­ни на то, что вижу я. Она медленно сказала:

—  Тут нет молодых девушек. Тут только дамы возрас­та твоей матери.

—  Мать принимает своих подруг, естественно, что все это дамы ее возраста. Но ты не ответила. Что ты думаешь о том, чтобы выйти за меня замуж и сделаться такой же, как эти дамы?

—  Я не могу тебе сказать, я еще не думала.

—  Так подумай сейчас.

Я увидел, что она снова посмотрела на зал, поднесла к губам бокал, сделала глоток, но так ничего и не сказала.