— Как знаете. Только приближается стая медуз, их ожоги оставляют на коже гнойные язвы.

Пронзительно взвизгнув, женщина моментально выскочила на берег. Эдуард немедленно схватил ее, взвалил на плечо и побежал за деревья, надеясь, что мокрое тело не выскользнет в самый неподходящий момент. Обошлось — не выскользнуло.

— Хитрец, — рассмеялась Оливия. — Таки выманил меня из реки, нетерпеливый. А почему ты еще не разделся?

Осторожно опустив ее на тропинку, Корунд шепнул:

— Тихо. Смотри на реку в щель между этих деревьев. Сейчас оно появится.

Из чувства противоречия Оливия собиралась что-то сказать, поэтому он просто зажал ладонью пухлые губы и покрепче обнял за плечи, чтобы не дергалась. Поскольку руки были заняты, пришлось показать на монитор кивком головы.

Экран на агрегатном блоке робота показывал приближение массивного объекта, который двигался быстрее течения. Некоторые детали плывущей твари были видны, поэтому Оливия прекратила попытки вырваться и прижалась к Эдуарду дрожащим телом.

Бесшумно работая хвостом, по реке плыл зверь втрое больше деймозавра. Над поверхностью торчала лишь огромная башка, лунный свет играл на мокрой шкуре и чудовищных клыках, торчавших снаружи даже при сжатых челюстях.

На месте, где недавно безобразничала туристка, ящер неожиданно встал на задние лапы — вода была ему чуть выше гениталий — и принялся озираться. Наверняка определил, что здесь что-то шумело, вот и решил поискать добычу.

— Ни звука, — умоляюще прошептал Корунд. Спутница не ответила — возможно, даже не поняла, о чем говорил спецпроводник. Ее колотила сильнейшая дрожь, женщина похолодела и была в полуобморочном состоянии.

«Только бы не учуял нас», — подумал Эдуард. Если рептилия двинется в их сторону, робот станет действовать согласно программе, но вряд ли сумеет быстро справиться с таким великаном. Даже в агонии десятитонная туша подраненной твари может натворить много всякого. Поэтому надо сидеть совсем тихо — и тогда зверь, может быть, уйдет.

Громадное животное топталось посреди течения минуты три. Несколько раз казалось, что чудовище смотрит прямо на затаившихся людей, да и сверкание клыков не добавляло уверенности и спокойствия. Потом зверь шумно лег в воду и поплыл прежним курсом. Тем не менее Корунд не отпускал Оливию долго — пока локаторы и сканеры робота не подтвердили, что ящер скрылся за речным изгибом.

— Кто это был? — запинаясь и постукивая зубами, осведомилась Оливия.

— Джиантозавр… — Чтобы успокоить нервы, Эдуард делал глубокие вдохи-выдохи. — Очень редкая, живучая и прожорливая тварь.

— Я так испугалась!

— Вы держались просто здорово, — соврал он от избытка адреналина.

Застонав, она повисла на спецпроводнике, обнимая за шею. Кажется, разгоряченная туристка собиралась ограничить его раздевание расстегнутой ширинкой, но Корунд любил комфорт, а потому снял всю одежду и даже ботинки. Оливию снова бил озноб — теперь от нетерпения.

В конце концов это было даже удобно — ничего не делать, предоставив инициативу партнерше. Эдуард лишь поглаживал ее потрясающее тело, временами сжимая покрепче эрогенные выпуклости. Оливия громко стонала и без передышки бросалась в новые атаки. Потом они малость остыли, собрали одежду, вернулись на кораблик, приняли душ, распили предпоследнюю бутылку коньяка, и Корунд снова превратился в безропотного жеребца, на котором ритмично покачивалась неистовая наездница.

Уже глубокой ночью, часа за четыре до завтрака, она вдруг зевнула и стала одеваться. Натягивая майку, Оливия поинтересовалась:

— Почему твои роботы не пристрелили тварь?

— У нас нет охотничьей лицензии.