А-Джей снова посмотрела на фотографию:

— Я тоже предпочитаю тренироваться дома. Мой муж — настоящий качок, но я не люблю, когда во время становой тяги на мою задницу пялятся странные мужики.

Кейт кивнула в сторону кухонного уголка:

— Ты долго была на ногах. Не хочешь присесть?

Витражные окна в окрашенном деревянном переплете выходили на задний двор, и уголок на кухне был уютным и светлым местом, чтобы пить кофе по утрам. Кустарники и деревья вдоль границ участка скрывали дворик от соседей, и он казался ей уединенным прибежищем.

Но сейчас черная бездна за окном не утешала, а лишь вторила настроению.

А-Джей поставила свой небольшой портфель на диванчик по ту сторону стола, а затем села, оказавшись лицом к Кейт.

— Ты не плачешь, — заметила детектив.

Кейт глубоко вздохнула, доставая из верхнего шкафчика две белые чашки.

— Наверное, я поплачу позже, когда останусь одна. Похоже, я еще не до конца осознала случившееся, и все кажется мне нереальным. Если б Джона сбила машина, я бы поверила, но это...

— Понимаю, — сказала А-Джей.

— Я не могу поверить, что в доме Джона творился такой кошмар. — Кейт поставила чашки на стол и мгновение задержала на них взгляд. — Может, я боюсь плакать, потому что тогда кошмар станет реальностью?

С юных лет она научилась отодвигать свои эмоции в сторону, когда доходило до Джона. Он был похож на ребенка, который не выживет без ее помощи. Все было именно так. Ее обязанности были не так уж и плохи. К тому же, у них были и свои маленькие радости. У нее была хорошая жизнь. Возможно, отстраненность и аналитика стали ее способом справляться со всем в жизни — и с Джоном, и с работой.

А-Джей кивнула и положила локти на стол, сцепив пальцы.

— У тебя есть кто-нибудь? С тяжестью потери легче справиться, если ты не одинок.

— Мои родители умерли.

— А кто-то еще? Кто-то близкий? Особый человек, о котором заботишься?

— Нет, — Кейт дернула плечом, чувствуя неловкость от столь странного вопроса. — Думаю, я еще не встретила свою половинку. Не знаю, почему, но мужчины словно боятся меня.

— Может, они видели, как ты выплескиваешь агрессию на боксерскую грушу, — предположила А-Джей.

Кейт улыбнулась:

— Может быть. — Она подняла взгляд. — Сливки или сахар к кофе?

Детектив Джанек снова наблюдала за ее руками.

— Сливки, пожалуйста.

Кейт достала пакет густых сливок из холодильника и сперва понюхала их, проверяя, не испортились ли они, а потом перелила их в небольшой кувшин.

— Джон жил в том доме, потому что вырос там, — она прервала повисшую тишину, чувствуя необходимость объясниться. — После смерти родителей ему было логичнее продолжать жить там. Я съехала почти за год до их смерти. — Она смотрела на кувшин, подбирая слова. — Я не хотела возвращаться. Знаю, это может прозвучать жестоко, но я не вернулась в дом родителей, чтобы присматривать за Джоном. Он и так хорошо справлялся, у меня была своя жизнь, и я просто не...

— Понимаю, — сказала А-Джей сочувствующим голосом. — Джону было нужно побыть одному. Вам обоим это было нужно.

Кивнув, Кейт слабо улыбнулась.

Женщина подняла ей настроение, когда сменила тему и немного рассказала о муже, Майке, и маленьком сыне, Райане. Очевидно, муж и сын много значили для А-Джей, но Кейт понимала, что женщина просто тянет время, готовясь к конфиденциальному разговору, которого хотела.

Кейт задала пару вопросов о сыне А-Джей, но ответов не слышала — перед ее мысленным взором все еще была кровь брата на полу и цепи в подвале в куче грязных бумажных тарелок.

Она бы и за всю свою жизнь не смогла придумать объяснение, которое имело бы хоть какой-то смысл.