Также я кручу педали и занимаюсь стрельбой из лука, что уже превратилось в своего рода хобби. Обычный велосипед я сменил на лежачий и ещё приобрёл беспедальный гребоцикл. Теперь мы с женой обдумываем покупку четырёхколёсного велосипеда — почти авто, но с педалями, чтобы кататься вместе. Проблема в том, что в старости уже не так легко балансировать, да и падения причиняют больше вреда, чем в молодости. Соответственно, старея, мы становимся более осторожными. С трёх-или четырёхколёсника навернуться сложнее. Нет, я не говорил, что собираюсь на пенсию, просто в моём возрасте уже о ней задумываются. Я трудоголик и уверен, что даже при смерти буду находиться в процессе написания романа. Периодически ходят слухи, что я уже умер, и я вынужден отвечать: «Мне ничего об этом не известно, однако это обычные последствия старости». Таким образом, со временем мой бег трусцой превратится в прогулки, а велосипеды обзаведутся дополнительными колёсами. Что касается стрельбы из лука: однажды я натянул его слишком туго, и, когда промахнулся, стрела улетела достаточно далеко, чтобы просто затеряться в лесу. Теперь я целюсь более тщательно. А лук у меня леворучный и изгибается в обратную сторону, для лучшего баланса. Я научился чинить сломанные стрелы, и они служат дольше. Недавно я прикупил дюжину на аукционе за полцены. Вместо того, чтобы обрезать их по инструкции, я решил оставить полную длину, которая составляет что-то вроде тридцати пяти дюймов, и они прекрасно летают. Полагаю, если бы я принимал участие в соревнованиях по стрельбе, то был бы более избирателен в выборе, но пока меня всё устраивает. Мне нравится экспериментировать, и, наблюдая за полётом разных стрел, я узнал многое об аэродинамике их полёта.

У нас живёт большая собака по кличке Обсидиэнн — почти девяносто семь фунтов радости и нетерпения. Она любит составлять моей жене компанию, когда та выходит за почтой, но по воскресеньям писем не бывает, поэтому выгуливать её приходится мне. Я проложил тропу вокруг нашей фермы, и мы проходим петлю длиной мили в полторы: спешим и всё обнюхиваем. Средней скорости у неё, кажется, нет — появляется разве что к концу прогулки, когда она уже устаёт. Так она даёт мне возможность осмотреть деревья. Карстовая впадина на обочине дороги всего треть мили длиной, однако медленно, но верно захватывает наши владения. Несколько сосен болеют или уже засохли. Полагаю, это происходит по вине подземного источника, хотя грунтовые воды расположены футов на пять под нами. Ну, это всё же лучше, чем карстовые воронки в других местах штата, которые внезапно проглатывают целые дома или куски шоссе. Я иногда нервирую маму обыкновенной Дженни словами насчёт переезда во Флориду и покупки дома над одной из таких воронок.

Пока писался «Сквернавец», мы съездили на встречу выпускников Годдардского колледжа в Вермонте, где в 50-х годах я стал вегетарианцем, встретил девушку своей мечты, на которой позже женился, и получил степень по писательскому мастерству. Я всё ещё вегетарианец, всё ещё на ней женат, да и диплом никуда не делся. Следовательно, встреча того стоила. Мы увиделись с давно пропавшими друзьями, и я зачитал несколько абзацев из своего предыдущего романа под названием «Моя любовь — зомби». А ещё мы посмотрели на достроенные кампусы. К сожалению, там же нас настигли холода с ночными заморозками.