КАРЛ (тем временем отпустил полы плаща и теперь снова подбирает их — Эве, успокаивающе). О’кей. Ну и дружок у нашего ребенка — чуть инфаркт не хватил!

МИЛИЦИОНЕР (смеется в телефон). Это мы уладим. Привет. (В комнате, родителям.) Огромное вам спасибо, обещаю не очень злоупотреблять знакомством, но понимаете — без знакомств в варьете не попасть!

ЭВА. Еще бы! Лучшая программа в городе, для иностранцев как-никак!

КАРЛ (вставая). Приятно было познакомиться. Заходите, не стесняйтесь.

МИЛИЦИОНЕР. Ох, совсем забыл про деньги! (Сует руку в карман.)

ЭВА. Оставьте, христа ради, свои две копейки — у нас же не таксофон.

МИЛИЦИОНЕР. Нет-нет, речь идет о более крупных суммах. Видите ли, Иво говорил, что его сестра, то есть ваша дочь…

ЭВА. Совершенно верно, почему бы не воспользоваться случаем, давайте, давайте, я положу Ульви на стол.

КАРЛ (выпрямляясь). Сколько, за что?

ЭВА. Мой муж не в курсе, у него так много работы (берет деньги и квитанцию).

МИЛИЦИОНЕР. Вот, 83 рубля.

ЭВА. Здесь же 85!

МИЛИЦИОНЕР. Очень извиняюсь, но я, право, не успел никуда заскочить купить шоколадку, неудобно беспокоить девушку так просто.

КАРЛ. Э, нет, деньги счет любят. С шоколадом разбирайтесь сами, а здесь чтобы все было в ажуре.

МИЛИЦИОНЕР (смеется). Ладушки. (Дает точные деньги.)

КАРЛ. Слушай, Эва, а почему мы не приглашаем гостя к столу — для чего же накрывали?

МИЛИЦИОНЕР. Что вы, в варьете наверняка найдется что-нибудь вкусненькое.

ЭВА. Вкуснее, чем тут, вряд ли: ведь это все… (Закашливается.)

КАРЛ. Это все… начинается с того, что соседи не знают друг друга, и каждый сидит в своей бетонной клетке, никакого тебе общения…

МИЛИЦИОНЕР. Еще раз огромное спасибо, сами понимаете, в кабак спокойнее идти, когда большие деньги карман не тянут! До свидания! (Уходит.)

ЭВА. Счастливо вам!

КАРЛ. До встречи! (Сбрасывает дождевик.) Мы платим каждый квартал по сто девяносто, а милиционеры только восемьдесят три!

ЭВА. Двадцатая квартира — это там, где двухкомнатные. Не забывай, что квартплата зависит от площади.

КАРЛ. Забудешь тут! А вот почему квартплата милиционера Херберта зависит от Ульви, — это ты мне быстренько объясни!

ЭВА. Ох, Карл, тут нет ничего криминального или непристойного. У нас, правда, не было времени поговорить об этом — твоя помощь таксопарку раньше полуночи не кончается — а Ульви… уже два месяца работает…

КАРЛ. Где? Сколько получает?

ЭВА. В сберкассе, на платежах. Зарабатывает мизер… Но кто опоздал уплатить за прошлый квартал — а таких пруд пруди — они ее там углядели, и слава богу, слух прошел по всему подъезду. Так что в этом квартале уже человек двадцать принесли плату Ульви на дом.

КАРЛ. Да это же…

ЭВА. Глупенький! Разве государство против того, чтобы трудящийся лишний час работал вместо того, чтоб стоять в очереди в кассу? Не против.

КАРЛ. Но Ульви…

ЭВА. Дочка наша девушка честная и скромная. Но шоколад любит. А кто же станет совать свои квиточки за спасибо-пожалуйста? Правда, шоколад до потери сознания она есть тоже не станет! И у нее хватает смелости сказать: не нужно, люди добрые, все эти «Аленушки» и «Дюймовочки» у меня в комнате потекут, дома-то 60 градусов…

КАРЛ. А-а… Граждане соображают — и глядишь, шоколад уже не тает?

ЭВА. Ах, милый, ты у меня такой сообразительный.