Где-то у меня за спиной захлопали большие крыла, и я ощутил, как поднимаюсь в воздух. Меня перенесли за кромку кратера и стали опускать вниз, вниз, вниз...

Кажется, колонна красного света внезапно потухла – или это мой рассудок погрузился во тьму? Раздался звон огромного колокола, а затем, сквозь внезапно нахлынувшее беспамятство, я вроде бы смутно различил всплывавшее мне навстречу из пропасти пение огромной толпы – ликующее, восторженное! Потом на мой разум накатила волна темноты и безмолвия, и больше я ничего не воспринимал.

8

Судя по всему, сознания я лишился всего на несколько минут, потому что, очнувшись, обнаружил, что полулежу на жестком полу, опираясь на встревоженного доктора Уитли, который пытается привести меня в чувство. Когда мои глаза открылись, он облегченно выдохнул, и я вторил ему в этом, ведь мне чудилось, что я только что пробудился от мучительного кошмара.

Я взглянул за спину доктора – и весь мой ужас вновь навалился на меня. Через плечо друга я увидел худое белое лицо, с которого свирепо пялились темные нечеловеческие глаза, неподвижные и немигающие. Пошатываясь, я поднялся на ноги, и, осмотревшись, сразу понял, где нахожусь. Охватившая меня горечь даже вытеснила на время страх. Мы с Уитли оказались в плену на дне кратера!

Рядом с нами стояли три... твари! Думать о них как-нибудь иначе я не мог. При виде этой троицы, по мне вновь прокатилась дрожь омерзения и ужаса – как и во время нашего пленения, когда я впервые увидел их.

Выглядели существа совершенно одинаковыми. У каждого имелись длинные полупрозрачные крылья, похожие на крылья летучих мышей, – каркас из тонких костей, на который была натянута матово-белая кожа. Эти лишенные перьев крылья наводили на мысли о рептилиях! Тело походило на человеческое (если не обращать внимания на крылья), но было худым и на вид хрупким. Из торса вырастали тонюсенькие – просто трубчатые стебельки, не иначе – руки и ноги, которые заканчивались не пальцами, а устрашающими когтями. Из одежды все трое носили простые то ли туники, то ли накидки без рукавов, изготовленные из белого блестящего материала – какой-то ткани, отливавшей странным металлическим блеском.

Я перевел взгляд на лица троицы, и внутри меня снова расцвел не на долго утихший страх. Потому что их лица, их головы являлись живым воплощением статуй на острове. Длинные носы с горбинкой, тонкие прорези суровых ртов и те самые неземные уши (если они на самом деле были ушами) – все это соединялось в портрет, производивший невыразимо отталкивающее впечатление. Я отметил, что на лицах существ лежит печать разумности. Но кроме разумности, там не наблюдалось больше ничего: ни веселья, ни взаимопонимания, ни жалости. Ничего. Один лишь холодный, неприкрытый интеллект.

Также я обратил внимание, что их вытянутые, куполообразные, лишенные всякой растительности головы покрывала та же мертвенно бледная кожа, что и их тела. Все три монстра не спускали с нас глаз, а двое из них держали небольшие металлические цилиндрики, целясь из них в нас. Очевидно, это было своеобразное оружие, хоть я и не знал, что именно оно из себя представляет. На мгновение я припомнил пятна белого порошка, обнаруженные на земле в деревне рабочих, и меня прошиб холодный пот.

Я отвернулся от наших пленителей и лишь теперь заметил, что находимся мы рядом с огромным диском, мельком увиденным нами сверху. Мы стояли на широком металлическом настиле, который, по-видимому, опоясывал кольцом весь диск.