Только хриплые промышленные шумы расположенного поблизости главного порта проникали в прохладный ночной воздух. Салуу-хир-лек произнёс в темноту:

— Убейте её.

Длинные пальцы, державшие оружие, сжались. С обеих сторон. Но… ничего не произошло. Из задних рядов коджнуммских отрядов кто-то сухо отрезал: «Это Чаручал-уул, а не Коджн-умм». Салуу-хир-лек резко обернулся, но не сумел разглядеть того, кто это сказал.

Сначала один, потом ещё два, потом все сложили оружие. С обеих сторон. Экипаж и рождённые коджнуммцами приветствовали друг друга сквозь ночь. Офицер, даже средний, знает, когда удерживать позиции, а когда атаковать. Превосходный офицер знает, когда отступить. Салуу-хир-лек уставился на виленджи.

— Я не обладаю необходимыми ресурсами для того, чтобы выполнить ваше требование. Вследствие этого я с большим сожалением заявляю, что вынужден отклонить ваше предложение. — До того как Прет-Клоб успел ответить, генерал повернулся к инопланетянам, с которыми делил всё хорошее и всё плохое в течение многих декад: — Если вы отправитесь с этим виленджи, Салуу-хир-лек восторжествует. Если вы покинете Нийю, Салуу-хир-лек восторжествует. Согласно финансовым соглашениям, я бы предпочёл первый из возможных вариантов, но обстоятельства велят признать второй. — Его взгляд остановился на несгибаемой Вийв-пим. — Жаль, что вы имеете отношение к политике и правительству. Вы бы стали прекрасным офицером. — Развернувшись, он сделал жест своим отрядам, одновременно отдав лаконичный приказ.

В ответ они стали убирать оружие в наплечную кобуру или просто перебрасывать его за плечи, а потом беспорядочно смешались и направились обратно к транспорту, на котором прибыли сюда. Потенциально смертельное противостояние было позади.

Как-то так. Да только не совсем.

Прет-Клоб не пошевелился. Если виленджи был вооружён, он сделал свой выбор и не выдал этого. Мудрый выбор, учитывая, что члены экипажа корабля, которые дали ему столь мощный отпор в попытке вернуть «товар», не оставили своих позиций. И он стоял и внимательно всматривался во всех них и в каждого в отдельности своими огромными глазищами.

— Человек Маркус Уокер, пёс Джордж, туукали Бра-уллкаун-уув-ахд-Храшкин, к'эрему Секви'аранака'на'сенему, знайте наверняка: этот случай только ещё одна дорогостоящая отсрочка в выполнении неизбежного. Если сейчас вы отправитесь со мной добровольно, я уполномочен, от имени своей реформированной ассоциации, сделать вам однократное предложение и даровать вам процент от прибыли, когда вы будете проданы.

— Как щедро с вашей стороны, — с едва уловимым сарказмом ответил Уокер, — но, боюсь, нам придётся отклонить ваше предложение. Мы отправляемся домой, понимаете, и позволить вам продать нас куда-нибудь в другое место — серьёзное нарушение наших планов. — Повернувшись, чтобы идти, он помедлил. — Я чего-то не понимаю, Прет-Клоб. Если виленджи — такой преданный бизнесу народ и так тщательно контролирует счета прибылей и убытков, а эти попытки вернуть меня и моих друзей слишком дорого обходятся, зачем вы так упорствуете? Почему просто не откажетесь от этого и не сконцентрируете свою энергию на более прибыльной деятельности?

Прет-Клоб уставился на него:

— Нехорошо позволить товару ускользнуть. Создаётся плохой прецедент. В особенности нехорошо, когда товар, о котором идёт речь, хотя и имея разнообразные способности, явно намного ниже по развитию, чем виленджи.

Благодаря эффективно работающему транслятору-имплантату истинное презрение другого существа было успешно передано заинтересованному Уокеру.

— Позволить вам освободиться после того, как вы вырвались из-под нашего контроля, — значит признать ваше равенство с виленджи. Это поставит под вопрос самые основные принципы, на которых держится наша торговля.